Я проводил вчерашнего поэта,
ушедшего на промысел к бомжам.
И не смотрю с презрением на это,
во всех грехах, увы, виновен сам.
Опять шумит труба теплопровода,
бутылка сурогата под рукой.
Голодные, вдвоём, у перехода,
мы милостыню просим с нищетой.
А зимними холодным ночами,
когда туман ложится на кусты,
мне звезды поработают свечами,
ведь пишутся без устали стихи.
Богатое большое государство,
не любит самородкам помогать.
Зачем тащить из ямы голодранца,
коль проще им подмётки вытирать.
Похоронив вчерашнего поэта,
над холмиком расплакался Пегас.
Мелодию последнего куплета,
он никому, конечно, не отдаст.