И если ты внезапно занемог,
пуская этот мир полоской света
в остатки дыма, в хлоропласты клеток
и в волоски озябших ног,
пусть будет тот, кто сдует этот смог
и выбросит однажды сигареты.
Войдёт и темень выжмет из угла,
и летняя осядет в доме полночь.
И стены в синий обратит, как щёлочь,
густая и пустая мгла,
чтоб каждый метр этого добра
просил и жаждал света в помощь.
Чтоб ослепить и выпить тёплый звук,
И укачать на сломанных запястьях
Дрожащий свет чахоточного счастья,
Но ждать, когда ты вырвешься из рук!
А тишину разрежет сердца стук,
и ты воскреснешь с новой страстью.
Пусть будет тот, кто сдует этот след,
И утро будет нежным и голодным,
А свет – простым, но всё-таки свободным.
Такой типичный прошлогодний свет.
Такой типичный прошлогодний снег.
Такой холодный полусонный город.