Мой брат, приятно, сидя дома,
Смакуя мирно кружку рома,
Уже в счастливом крепком браке,
О бедах вспоминать былых.
Я помню, ты, схватив под-дых
В очередной случайной драке,
Иль в перебежке при стрельбе
В жестоких действиях военных,
При смене сцен войны мгновенных
Не предавал себя судьбе;
Но, опираясь на сноровку,
На длительную тренировку,
На скорость ног, уменье рук,
Ты мог, мой брат, собраться вдруг
И верное принять решенье,
Обезоружив провиденье.
И ты меня тому учил
И не жалел на это сил.
Отец погиб в недолгой битве
С пиратами, в морском бою,
В последней пламенной молитве
Отдал за нас он жизнь свою.
Когда об этом мать узнала,
Она ужасно горевала.
Нам с детства были чужды сказки
И мужества не занимать,
С тех пор, как потеряли мать,
Два брата, мы с тобою в связке.
Должны мы были выживать
И хлеб насущный добывать.
Мы были - верно - не богаты,
По крови мы - простой народ.
Мы, моря мирные солдаты,
Пошли служить в торговый флот.
Но флот наш мирный ли торговый? –
Ты должен быть всегда готовый
К сраженью за чужой товар
И жизнь свою, бесценный дар.
«Галантный» век, но век безумный -
Завоевания земли,
Грузили под завязку трюмы,
В Европу гнали корабли
Со специями и коврами,
Фарфором, тканями, рабами,
Все, что товар, грузи на борт.
Груз - дорогой? – Готовь эскорт.
И груз давал одним – богатства,
Другому - с головой расстаться,
Когда он первому служил
Из всех своих немногих сил,
А третьему – матросской кожей
Покрыться было суждено,
Когда и в шторм и в день погожий
И ветер с солнцем заодно,
И соль свирепствует морская,
Когда она тебя съедает.
Я хилым был, ты – мне примером
Старался быть всегда, во всём,
Ты был достойным офицером,
А я мальчишкой, карасём.
Но прививал при непогоде
Ты мне здоровый оптимизм,
Который часто переходит
В бою в столь нужный героизм.
Труды морские солоны,
Они больших надежд полны
И веры в то, что твердость брата -
Подмога нам, как сталь булата.
Я помню, я зубами клацал,
Как заяц, схваченный лисой,
Остов Летучего Голландца
Явился нам перед грозой.
Извергнут черными волнами,
Громадной давящей стеной
Он с цвета крови парусами
Завис над нашею кормой.
Потом пошел он рядом с нами
И не касался он волны,
И в части носовой кругами
Глазницы черепа видны.
То отставал от нас немного,
То вновь, играя, нагонял,
И я молил смиренно Бога:
О, только не девятый вал!
Но испытал нас шторм жестоко,
Швыряя несколько часов,
Мне было страшно, одиноко,
Я был кричать уже готов,
Дрожа, а ты, привыкший к сече,
Готов был драться хоть с самой
Командой мертвых, изувечив
Их саблей верною стальной.
Когда же буря разразилась
И уповать я стал на милость
Судьбы, что нас вперед вела,
И были плохи уж дела,
То крепко ты рукой держал
Колеблем бурею штурвал.
И хватку ты не мог ослабить,
Иначе б мы пошли на дно,
И взяли б нас морские хляби,
А там уж было б всё одно…
Брат, сколько лет, как мы с тобой
Сошли на берег наш родной?
Девятый год вот скоро минет,
Как мы глядим на свет в камине,
Забыли о своих врагах,
О палубах, о якорях,
О рейдах наших бесконечных,
Ужасных бурях быстротечных,
Мечтах о милом очаге
На корабельном гамаке,
О злата алчущих пиратах,
К страданиям людей глухих,
О бестолковом пьянстве их,
Об их недолгих казематах
С вердиктом: в море бросить или
Чтоб им без устали служили.
Мы напеваем в теплом душе
О том, что после стольких лет
Морских походов беспрестанных,
Мы на земле, на твердой суше,
В домах родных своих желанных,
И под ногами бездны нет,
И равнодушной, и суровой,
Навеки поглотить готовой.
В морях ты, все равно, потерян,
Никто не скажет: он уверен,
Его корабль всесилен там. –
Пусть десять мачт на нем толстенных,
В морях всегда мы в роли пленных.
В шторм не скомандуешь волнам:
Утихните и будьте милы!
Что наши им людские силы? –
Сопротивление щепы
Под пяткой грозовой стопы.
Пока опять на материк
Ты не ступил ногою крепкой,
В морях ты словно эта щепка,
Пусть и признаться напрямик
Себе не хочешь ты и гордо
Подъемлешь нос, подобно лорду.
Как много парусных флотилий
Моря спокойно поглотили!
И тысячи лихих голов –
Игривый страшный их улов.
А человек, как ни хотел,
Владенья грозного титана
Не подчинил, не одолел
Безжалостного океана;
Мечты руководить волной
Всегда крошит морской прибой.
Как часто в долгий штиль недельный
Глядел в простор я беспредельный,
В моей душе тоска жила, -
Тебя любовь вперед вела.
Во всех походах и сраженьях
Иль в продолженье легких дней,
Всегда ты видел отраженье
Любимой избранной твоей:
Во влажном воздухе пред бурей,
То в океанской бирюзе,
Иль на мерцающем ажуре
Сплошного ливня при грозе.
Летели бриги, каравеллы,
На запад, север, юг, восток,
И в час, когда был одинок,
Шептал ты имя Изабеллы.
Ты с детства знал ее прекрасно,
И юношей желал ты страстно
Повелевать своей судьбой.
Чтоб Изабелле быть с тобой.
И сердце Яростью кипело
В тяжелом сабельном бою,
В нем направляла Изабелла
Десницу крепкую твою.
Когда враги одолевали,
Казалось, близок был конец,
Мы твердо верили и знали,
Что не оставит нас Творец.
И ты шептал: «О, миа белла!
О, жизнь моя, о, Изабелла!»
И мнилось, то была молитва
Иль заклинание в стихах,
И утихала злая битва,
Всё ведомо на небесах.
Удача об руку рука
Шла с твердой волей моряка.
Так будь счастливой, Изабелла!
Я не могу не воспевать
Тебя за то, что ты сумела
Так долго, верно друга ждать,
Что есть у вас теперь и дети,
И дом с согласием в семье,
Что, сидя при каминном свете,
Мы море любим – на земле.