Из - под одеяла выёрзывали босые ноги, ступни холодели, и червячки снова прятались в норку.11:22.Два кола и две двоечки. Две двоечки за мою жизнь. А ещё 33 коровы. Никаких новых текстов и рождений, просто удобопевческая конструкция для развития дикции и языка. Будильник от слова будни. Или наоборот. Всё равно оба слова мои глаза не хотели бы видеть, но я смотрю на них каждый день, хоть и выходные. Из этого круга нет выхода, поэтому и выходных больше не существует.
Кулисы - кульки для сладких помадных конфет. Сцена - витрина для шоколадных стульчиков и столиков с Толиком. Он уже устал от беготни суетных дней и легко бы впал в меланхолию газетных воров, ничего не нашедших в фальшивых эмоциях. Но ему нужны кислого рода ягоды, чтобы поддерживать на лице многочисленные подлизки и сарказмы. Гранат гранатою бросили из зала, прямо на белоснежную рубашку, вот, теперь все знают, что его мысли девственны как сады непроползанной человеком глуши. В них он лелеет мечту о коморке под лестницей дворцового переворота, ну хоть кто-нибудь, совершите его ради него. Но все ждут только шторма, песок спокойно лежит и не касается чужих ног.
Усталость всех городов лежит в его сердце. На плечах. На голове и коленях. Даже к локтям привязаны мешки усталости. Куда бы их деть? А...не важно, выброшу по дороге в сон, но сон не приедет до следующих 22:11. Конечно, у него не больший счёт. Он опять проиграл.
Как бы так перестать видеть во сне мифы Древней Человечности? Ведь она наверняка больше не существует от всех тех выброшенных нами мешков. Ох, не лёгкая это работа в болото совать свою рвоту, она слишком лёгкая, чтобы чача быстро её поглотила, и смотрит на тебя, виня во всех своих бедах, пока не засасывается в слив.
Купите мне и Толику спальные мешки, мы поедем на Север и замёрзнем, как гусеницы в коконе, а потом нас найдут, выпарят в гранулы и развеют над полем, я проросту маленькой ёлочкой, очень люблю запах хвои и зимы, а Толик - гордым баобабом, немного глупым, большим, но если будут ветра, ёлочке не будет думно, куда бы спрятать лапы. Разные, мы будем ветвиться, он - вверх к солнцу, я - вниз, к темноте земли. Меня срубят и поставят в Дом шаров в праздник Конца. Так мы и расстанемся. Он простоит ещё тысячу лет, попадёт в Книгу рекордов, наконец найдёт свою славу - лаву. Лавина моей души будет всегда переливаться в его кроне, до седины листвы.