Кто ты, если ты – это не ты,
и никто с тобой не останется
в днях растраченных и пустых,
и не твой это танец,
и горячее солнце уже не встаёт,
за холмы падает,
это солнце теперь – ничьё,
никому не надо.
А мы глядим за эти холмы,
а мы ловим своё отражение,
кто мы, если мы – это не мы,
да разве так, неужели,
да перейди, наконец, эту грань,
выбирайся из лужи,
встань, говорю тебе, встань,
ну же, ну же.
А проще, когда затянуло уже,
и не надо рыпаться,
это не твой звук и не твой жест,
не твоя птица,
а проще ползти к своему концу,
задыхаясь, молча…
Переставь это всё,
перетанцуй –
ты же можешь, можешь.
А у тебя ответ на тысячу лет –
ко всему поваленному и скошенному –
там, где мы были, нас больше нет,
и меня тоже,
а я говорю тебе: этих ран
у всех столько, что и не видно…
Встань, говорю тебе снова, встань!
И держи спину.