Беспечная, как сотня мотыльков,
я в жизни ничего не разумею.
Моя звезда – хранитель простаков –
становится с годами всё бледнее.
Всё менее отчётлив белый свет,
неясны очертанья и оттенки.
И я, спускаясь вниз по склону лет,
иду на ощупь, медленно, по стенке.
Ни чёрного, ни белого. Туман,
речная зыбь и тени-тени-тени.
Так, видимо, лишаются ума,
становятся подобием растений.
И наконец – ни зла и ни добра.
Всё звук дождя и птичьи отголоски.
И кожи бледноватая кора
так рада лапкам суетной стрекозки.
Зажмуришься... Какой сегодня год?
Всё это было, кажется, однажды...
Но память белой лодочкой бумажной,
куда бы ни плыла, не приплывёт...