Оригінал:
Дзвенять у вiдрах крижанi кружальця.
Село в снiгах, i стежка анi руш.
Старенька груша дихає на пальцi,
ій, певно, сняться повнi жменi груш.
Ій сняться хмари i липневi грози,
чиясь душа, прозора при свiчi.
А вiкна сплять, засклив мороз iм сльози,
у вирiй полетiли рогачi.
Дощу i снiгу наковтався комин,
і тин упав, навiщо городить.
Живе в тiй хатi сивий, сивий спомин,
улiтку вiн пiд грушею сидить.
I хата, й тин, i груша серед двору,
і кияшиння чорне де- не- де.
Все згадуе оту найкращу пору.
I стежка, по який вже тiльки снiг iде.
© Лина Костенко
Вольный перевод с украинского Светланы Груздевой:
Звенят в ведёрках льдиночки-кружалки,
Село в снегах, и тропкой не пройти.
И дышит груша, старая весталка:
ей снятся горсти груш на всём пути.
Июльские ей тучки снятся, грозы,
душа чужая – в небе при свечах.
И окна спят: мороз им склеил слёзы,
а окоём – весь в чёрных рогачах.
Дождём и снегом камелёк забитый,
плетень упал, зачем и городить.
Живёт в той хате память, что несыта,
под грушей, поседевшая, сидит.
И дом, и тын, и груша, к разговору,
и чёрных точек жмыха перемёт
напоминают лучшую ту пору...
И тропку, по которой только снег идёт.
Фото автора
2013