В иголку нить продета,
шей-пошей
из разных лоскутков картинки детства
и ярких тканей жизни не жалей,
чтоб в платьица цветочные одеться.
Семь раз уже отмерено, крои,
режь эти ткани, шей, иначе кто же...
Как будто все печали - не твои,
как будто и не ты была в них вхожа -
по горло в воды горькой нелюбви,
одета в мешковатые, на вырост,
чужие платья. Не было, сорви,
по росту шей, чтоб радостно носилось.
И в этот незатейливый обман
легко шагнув, как в сны цветные ночью,
оглянешься назад, а там туман,
всё утонуло в мареве молочном...
Я шью-пошью и знаю: оберег
самой себе я (не нужны иные),
и, вглядываясь в воды прежних рек,
я вижу только камушки цветные.