...я сижу подле старенькой лебёдушки и глажу её крылышки, спинку, головушку.
Что-то шепчу ей несусветное и успокаивающее... - так многие наверное поступают в таких случаях.
Она тихо стонет, где-то внутри плачет водопадами слез - ей очень больно и... страшно, и... стыдно за немощь свою: не взлететь, не лететь уж!
Среди зимы... - ждет стаю. Последнюю стаю в своей жизни - она должна её подхватить и унести туда, где ждут больше, чем на бренной земле - в небесах.
Она старается не подать виду, что надломлена и слаба - бьёт еще крылом!
Ведь память и сознание чисты на многое время вперёд и назад - как капля росы на утреннем цветке.
Но она угасает - тщетно успокаивать её всякими притчами и увещеваниями о том, что это временно и ненадолго... - боль. Её боль...
Нельзя заплакать, хоть душа давно захлюпала почти детскими слезами, горчайшими слезами.
Я держу её обвисшее крыло, а она, позабыв обо мне, - молит стаю: поскорее - невмоготу скоро!..
Стая лебедей несется в ночи, но подлетающие к ней птицы, в прошлом сильные и даже своенравные, - семенят будто в какой-то медленной очереди... - туда, к совсем неизведанному.
Они близко - белые птицы.
А мне...
Я тихо плачу, уйдя к себе, чтобы Она, моя старенькая Лебедушка, не увидела.
Бессилие - бить крыльями и звать вдаль.
Им... - в другую сторону.
И Ей...
Как я этого не хочу! Не хочу!!!
В темноте ночи - белый подоконник. Зажигаю свечу... - она, как маяк... для Стаи...
...
Прости меня за всё, МАМА!..