Доживает один человек,
и от этого плохо другому.
Ей теперь без пяти уже век,
и она не выходит из дому.
А под ней ячеистый матрас
в унисон с её лёгкими дышит,
на иконе из дерева «Спас» -
он один лишь всё видит и слышит.
Дочь приходит - родимый союз:
всё у них сотни раз перетёрто.
Мать живёт, а для дочери груз,
надоела обуза до чёрта.
Хочет жить человек вопреки
всем болезням и немощам тела,
а другому - сжимать кулаки,
ожидая исхода несмело.
Так и тянут они день за днём
беспросветно, натужно, сурово…
И всё это мы жизнью зовём,
и всё это, конечно, не ново.