1
Все-таки что-то произошло. Вроде бы день ничем не
отличается от вчерашнего…
Чередование событий всего лишь констатируется как
уже бывшее ранее, почти не сопровождаясь сколько-ни-
будь новыми впечатлениями. Всё происходящее воспри-
нимается как механическое суммирование и наслоение
фактов, всего лишь поддерживающих привычную суб-
станцию сознания. О каждом из событий можно, не ри-
скуя утратить хоть что-нибудь из его существа, сформули-
ровать конечную и исчерпывающую весь его смысл фразу.
Тем не менее всё это порождает фон, которым инспи-
рируется осознание себя именно таковым.
И всё-таки что-то произошло. Какая-то даже и не
мысль, а призрак мысли или её тень тревожит смутным
подозрением, что микроскопический сдвиг в видении
себя в мире произвёл инверсию в скрытом существе са-
мого видящего.
Это похоже на известную игрушку, трубочку с цвет-
ными стекляшками; её чуть-чуть повернёшь, и цветной
узор, почти не изменившись, моментально превращается
в совершенно другой. Границы узоров оказываются вну-
три, а бывшее внутренним оказывается на границе, хотя
почти ничего и не изменилось.
Как это возможно? Когда ЭТО произошло, если оно со-
держит столь мало оснований для себя, что не может про-
писаться ни во времени, ни в пространстве, ни вообще в
чём-то конечно определённом и способном выразиться…
2
Человек сидит на пустынном берегу. Перед ним рас-
стилается море. Его границы не видны. Они там, где глаз
уже не различает воду и сливающееся с ним небо. Всё
пространство перед глазами человека представляет со-
бой неразличимую смесь воды, неба и полупрозрачной
дымки трепещущего в потоке солнечных лучей воздуха.
Человек сидит на берегу так долго, что уже помнит себя
только сидящим здесь. Он уже почти не различает рас-
стилающееся перед ним пространство и то в себе, где он
осознаёт себя видящим всё это.
Всё, что связано с явленностью находящегося в нём и
вне его, стало нераздельной целокупностью неуловимых
и почти неосознаваемых микроскопических изменений,
переплавляющих друг в друга видимые детали явленного.
Какая-то неуловимо-отчётливая даже и не мысль, а
основа для того, что может быть не только мыслью, но
проявлением данности более значимого порядка, неиз-
бежно свидетельствует о присутствии неотменяемой ре-
альности. Но это есть и то, что разыгрывается перед глазами че-
ловека в виде мистерии взаимопроникновения и транс-
формации созерцаемых им стихий.
3
Мальчик едва начинает различать границу между тем,
что составляет явь, и всем тем, что ещё сохраняет целост-
ность предшествующего яви и лишённого множествен-
ности дефиниций состояния. Состояния, содержащего
всю полноту осознания бытия. В глубинах его восстанав-
ливащегося вхождением в явь сознания появляются и
исчезают последние отголоски воспоминаний о бывшем
прежде. Бывшем, которое не имеет места во времени и в
пространстве. И в котором он увидел себя и в прошлом, и
в будущем, и в настоящем.
Он последовательно опознавал себя в разнообразии
причудливых мимолётных образов, сменявших друг дру-
га, не успев кристаллизоваться во что-то из них, что он
мог бы устойчиво осознать как самого себя.
И во всём этом многообразии…
И он вдруг мучительно осознаёт, что для вхождения в
явь ему необходимо стать тем, кто ещё не рождён из со-
стояния предъявленности, знаменуя его, — и тем, дру-
гим, кто уже покинул это состояние.
Из всего этого многообразия мимолётных образов посте-
пенно выплавляется тот образ, который становится прису-
щим ему, потому что этот образ неотличим от него самого.
4
…Человек сидит на берегу спокойного моря, погру-
зившись в полудремотное состояние с едва намеченным
осознанием окружающей его реальности. Вдруг его покой
нарушается неожиданным всплеском столба воды прямо
перед ним. В одно мгновение он успевает с шокирующей
отчётливостью увидеть все детали выброшенного на по-
верхность воды из её глубин скопища разнообразных ве-
щей. Перед его глазами внезапно оказались явленными
осколки того, что составляет всё разнообразие человече-
ского существования: предметы, среди которых он рас-
полагался в пространстве своего бытования, мимолётные
давно забытые впечатления, фрагменты того, на чём со-
хранились следы его забот, тревог, утрат и обретений, про-
несённых через всю его жизнь; многообразие звуков и кра-
сок, сопровождавших его во всё время его существования.
Всё это вновь поглотилось массой воды, породив в си-
дящем на берегу человеке всплеск изумления, подобный
всплеску на поверхности моря.
…Что это было?! Что это было…