Возьми моих любовниц, разом, всех;
Ужель богаче станешь с этих пор?
Там нет любви, где ты искал утех!
Моей любви правдивой ты, в укор,
Решил присвоить то, чем я владел!
Что ж, в этом не могу тебя винить,
Коль ты не видишь, где любви предел,
Мне очень жаль… Не мне тебя судить.
Прощаю я, и вероломный твой грабёж
На совести твоей, в который раз.
Надеюсь, от стыда ты не умрешь,
И лучше мир, чем ненависть сейчас…
Пусть зло твоё окажется добром,
Убив меня, ты всё ж не стал врагом.
Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.