Одиночество было костлявым
И нескладным. В свой угол средь гнёзд,
На чердак по ступеням щелявым
Поднималось на уровень звёзд.
Голубиных. И в комнатный тубус
Запирало скелета чертёж.
Пахло сажей и дымом. Дул в тубу
Маневровый. Гудел. И, как ёж,
Одиночество прятало мысли,
Шелуху философских страниц.
Одиночество ластилось к выси,
Оставаясь мертвейшим из птиц.
И решало, давя пальцем муху –
В чём ещё человечество царь?
Ненавидело жизнь, как старуху,
И себя, как дрожащую тварь.