Сверкал огнями цирк.
Аншлаг, и зал был полон.
Вот кончился спектакль,
все разошлись.
-- «Пока!».
Но где-то в темноте
лохматый старый клоун
размазывает грим и слезы по щекам.
Весь вечер он смешил
и малышню и взрослых,
кривлялся, падал, пел
и доставал букет.
Он был ужасно мил
в костюме не по росту,
но вечер пролетел,
и вот – он просто дед.
Ненужный никому
во мраке этом зыбком,
он болен, одинок
и всеми позабыт.
И некому понять,
что за его улыбкой
скрывается душа, что стонет и болит.
Потом, придя домой,
без грима, без костюма,
и в зеркало взглянув,
увидит он опять,
как грустный старичок,
потерянный, угрюмый
в холодный уголок
к себе поплелся спать.
Слезинок череда
упала на арену,
стекая по его
раскрашенным щекам.
Кряхтя, старик вздохнул,
и преклонил колено,
опилок горсть измяв
в морщинистых руках.
Здесь жизнь его прошла,
здесь боль его и небыль.
Пред цирком-божеством
склоняет он главу.
И не шатер вверху он видит –
купол неба.
И не арены круг –
зеленую траву.
Парик забросить в зал
так хочется. Когда-то
почувствовать полет,
забыв свои года.
Под купол бы – туда,
к трапециям, канатам…..
И вниз потом шагнуть.
Без лонжи.*
Навсегда.
* Страховочная верёвка или трос, прикрепляемые к поясу воздушного гимнаста, акробата в цирке при исполнении ими особо сложных и опасных номеров на высоте.