Твердили давно мудрецы, что паденье
Бывает глубоким, без дна и границ,
А взлёт ограничен, земли притяженье
Заставит любого упасть камнем вниз.
Но часто не слушают глупые люди.
Шагнув на одну лишь ступеньку наверх,
Уже верят в то, что навечно так будет,
И что вот теперь-то они «Человек».
А те, что внизу, уже кто-то иные,
Они позабылись, они – прошлый век.
И это не люди, так – «твари земные»,
Над ними же гордо стоит Человек.
А если чуть выше, тогда ещё больше,
Тогда уже мира почти властелин.
И связь с этим миром становится тоньше,
И громче звучит: «Ты из тысяч один!».
И вот вырастает фигура всё выше,
Всё дальше глядит, а вокруг – благодать.
И вот голоса уже снизу не слышит…
Неважно. Да что они могут сказать?
«Чем выше взлетишь, тем паденье больнее»?
Ну что вы? Ведь это совсем не про нас.
Ведь мы не летим, а растём (что сложнее),
Из нас формируется правящий класс.
Мы крепко стоим на ногах, понимаем
Проблемы народа, причины проблем.
Умом гениальным мы в суть проникаем
И видим – проблем-то и нету совсем!
Вот мы заслужили свое положенье,
А те, кто внизу – это кто, это что?
Ведь им всегда мало, им дай продолженье,
А сами – пустышки, а сами – ничто!
И вот Человек (с большой буквы, великий!),
По жизни идёт, грудь держа колесом,
А где-то внизу безымянный, безликий,
Страдает там кто-то… Да и поделом.
Но всё же нас мало, а их снизу много,
Поэтому надо сплотиться нам всем.
И главного выбрать, практически Бога,
Пусть нас защищает от наших проблем.
И вот этот «Бог», этот избранный, правит.
Взлелеян вассалами верными он.
Народ (тот, что рядом) всегда его славит...
Не жизнь, а приятный и сказочный сон.
И где-то в далёкой, неведомой дали
Остались все те, кто когда-то давно
С ним рядом бывали, его окружали.
Они превратились в немое кино.
Покой, тишина и беспечная радость
Окутали тело, и время стоит.
Приятно безделье, приятна усталость,
От скуки которая в сердце лежит.
И связь с миром порвана. Новый порядок
Элита придумывает на века.
Народ? Что народ? Ведь мы выбрали Бога!
И жизнь теперь ваша в Бога руках!
А «Бог» уж расслабился. Делай, что хочешь.
К чему напрягаться? К чему суета?
Вершина достигнута, гимны грохочут…
Но бездна проснулась… Внизу – пустота…
Он думал – он гвоздь, что навечно, по шляпку
Забит в основание мира сего.
Схватил, думал, счастья большую охапку,
И будет всегда это счастье его.
Но всё преходяще. Цари, королевы
Не могут быть вечными, это всё вздор.
И даже на гвоздь, вбитый крепко, умело,
Найдется у жизни большой гвоздодёр.
Он грубо вонзится, сметя окруженье,
Что крепко тот гвоздь прикрывало собой,
И дёрнет за шляпку, без тени сомнений,
Изломанный гвоздь удаляя долой.
Изогнутый, ржавый, гнилой, бесполезный,
Тот гвоздь будет выброшен. И никому
Не нужен он больше, тот гвоздик железный,
Который служил лишь себе самому…