В координации с дождями
бескомпромиссный листопад
всю землю ровным слоем красит,
всю землю покрывает вширь;
и в эти дни — куда ни взглянешь,
куда ни повернешь глаза —
что было или собиралось —
везде один лишь листопад.
Вот кто-то открывает дело,
рукою открывает сейф —
но только ворох бурых листьев
ему в лицо оттуда бьет.
Другой давно уж собирался,
откладывал все на потом —
но вдруг потоком бурным листья,
и всё, готовый некролог.
Лес золотой, простой, багряный
навечно нехотя застыл
и землю усыпает охрой,
кидает всюду карий взгляд.
Вот режет землю луч закатный —
смотри — а кто-то и не рад,
смотри — твердеет виноград —
и в небо восстают фонтаны
бунтующей сухой листвы —
но тут уж небо и само
им проливается дождями
и давит тяжко их к земле,
к предписанному им пути —
впитаться в землю, превратясь
в круговоротный перегной.
Наверно, это просто осень,
вперед завидуя зиме,
играет в снежные завалы,
кружит игрушечный буран,
и захотев, играет в парках:
из листьев слеплен снеговик.
Но он рассыплется мгновенно
и не успеет осознать.