Кто же, взглянув на кургузую тень
у себя под ногами,
и в небо белёсое,
к полдню уж солнце
повыест всю синь,
кто прошагает мимо, кого не заманит сень
старого дуба, выйдя на тракт из леса.
Кто же минует почти что скамью
из дубового корня,
и не прижмётся спиною
к шершавой коре,
не отдохнёт у возвратной дороги
в самое пекло,
не поразмыслит о зимней поре.
О сновидениях древа под снегом,
о забытье в сотню-другую зим,
и не представит,
как вьюга здесь стонет.
Кто не сравнит с этим дубом
гриб-боровик из корзины,
взвесив с улыбкой его на ладони.
Не поразмыслит затем о себе, и том,
что быть может тебя кто-то видит,
и себя узнаёт,
или же спросит: кто же ты,
путник, присевший под дубом,
и когда же ты жил, да и был ли ты вовсе.
Кто же тогда не вздохнёт,
сор отрясая, решая: пора восвояси.