Начало поэмы http://www.stihi.ru/2018/09/20/8097
Предыдущая глава http://www.stihi.ru/2018/12/02/1499
168
Плотно закрылись за ними ворота,
Люди к архонту прошли вчетвером,
И началась для врачей там работа,
Чтоб разгадать нездоровья синдром:
Был Гераклитом осмотрен правитель,
Ловко ощупав болевший хребет,
В недоуменье промолвил целитель:
«Боль хоть и есть, а причины-то нет!»
169
«Вот так и я находился в смятенье
После осмотра хребтовых костей.
Я не хочу вас вводить в заблужденье,
Только не вижу к леченью путей!»
На фессалийца взглянули все трое,
Не выражая упрёка врачу –
Так появилось и мненье второе:
Может быть, юному хворь «по плечу»?
170
А Гиппократ посмотрел на девицу
И наклонился над слабой спиной,
Тронув умелой рукой поясницу,
Быстро нашёл он там узел больной:
«Боль причиняет костей защемленье,
Вызвав собой неподвижность бедра.
Надо исправить хребта искривленье,
Новое ложе готовить пора!»
171
«Строить кровать не врачебное дело!» –
Сыну поспешно изрёк Гераклит.
«В новом леченье нуждается тело! –
Твёрдо ответил отцу неофит. –
Может быть, слышал о ложе Прокруста,
Как он вытягивал людям хребет?
Выправлю спину больного без хруста,
И проживёт наш архонт много лет!»
172
«Ты, Гиппократ, говоришь, словно спины
Видел своими глазами насквозь!»
«Да, я заглядывал в эти глубины,
И не лечу я людей на «авось»!
Будет с архонтом всё в полном порядке,
Сами увидите всё наяву!»
Юноша скрылся, сверкнули лишь пятки,
Люди причислили бег к баловству.
173
Он обратился к седым корабелам,
Те сколотили диковинный стол
При руководстве довольно умелом,
Взяв за работу лишь медный обол,
В царской конюшне запасся ремнями,
В кузнице местной нашёл рычаги,
Старый купец одарил простынями,
Их записав Гераклиту в долги.
174
Заволновался отец Гиппократа:
«Долго ли ждать мне от сына чудес?
Жаждет коллега от нас результата,
Видеть он хочет в леченье прогресс!»
Время тянулось, как к солнцу лиана,
Вышли врачи на большое крыльцо,
Бросили взоры на струи фонтана,
Взятого мрамором белым в кольцо.
175
Вдруг загремела повозка чужая,
Шёл, улыбаясь, за ней Гиппократ:
«Так начинается «сбор урожая» –
Я показать вам изделие рад!»
Слуги втащили поклажу в покои,
Люди узрили загадочный стол,
Виделось им что-то в нём колдовское –
Ткани, ремни и жердей частокол.
176
Руководить начал сын Гераклита:
«Ткани – на стол, крепим жерди к нему!
Тело скользнёт, как по слою графита,
Простыни стелим пять штук на кошму!
Перенести бы архонта с заботой…
Я усыплю ненадолго его,
После займусь необычной работой! –
Явят вам руки мои волшебство!»
177
Выпил властитель настойку из мака,
Вскоре сменились стенанья на храп,
Сны прилетели к архонту из мрака,
И начался излеченья этап:
Переместили архонта на ложе,
И Гиппократ, расправляя ремни,
Масло оливы размазал по коже,
А к рычагам привязал он ступни.
178
«Выглядит стол твой довольно забавным! –
Сыну сказал удивлённый отец. –
Пытки чинить над правителем главным
Будешь нещадно, учёный храбрец?»
«Это не пытка, а жизни спасенье,
Не усмехайся, отец, надо мной!
Вмиг испытаете вы потрясенье,
Как только встанет с постели больной!»
179
Вскоре очнулся архонт от наркоза,
Лекарей взором обвёл не спеша,
Молвил: «Средь вас есть прекрасная роза!
Видя её, торжествует душа!
Стыдно стонать мне под взглядом девицы,
Не уходи, чаровница, пока!
Вижу очей голубые зеницы,
Рядом сияют белков облака!
180
Острая боль возвращается в спину,
Стон я сдержу напряжением сил!
Дева, ты можешь заставить мужчину
Быть молчаливей отцовских могил!»
Слабость свою показать не желая,
Буду терпеть я недужность спины.
Эта болезнь – исключительно злая,
Что мне досталась от прошлой войны.
181
Будет ли мне от неё исцеленье
Иль предречён мне летальный итог?
Ах, если б мне о здоровье веленье
Дал сам Асклепий — целитель и бог!»
«Я, хоть не бог, но из божьего рода
И заверяю, правитель, тебя:
Будет дана всем суставам свобода.
Жить ты продолжишь, о них не скорбя!»
182
Вымолвив это, взглянул на девицу
Занятый делом своим Гиппократ,
Изобразил на повозке возницу,
Стал отклоняться с ремнями назад.
Вдруг все услышали скрип необычный.
«Хрустнули кости!» – промолвил отец.
«Это зубами скрипит горемычный!» –
Тихо ответил могучий юнец.
183
Не отпуская широкие «вожжи»,
Он привязал их к большому столу,
Установил в изголовье на ложе
Два рычага, прикрепив их к жезлу.
Все, кто смотрел на такое старанье
От удивленья раскрыли глаза,
Молвили: «Это, как жертвы закланье –
Тянется тело, как будто лоза!»
184
«Об излечении хвастаться рано –
Высохнуть надобно крепким ремням,
Можно сейчас отдохнуть у фонтана
Иль походить босиком по камням…»
Сели отцы под огромное древо,
И завязался у них разговор,
Не торопилась к ним юная дева,
На Гиппократа направила взор:
185
«Мне интересно услышать, целитель,
Где приобрёл эти знания ты?
Я удивилась, что бедный правитель
Не проклинал рычаги и жгуты!
Руки, как мысли, летали над телом,
Сплёл ты рыбацкую сеть из ремней,
Так говорил ты с больным, между делом,
Словно седых корифеев умней!
186
Я поняла из всего разговора,
Ты – и философ, и врач, и эстет?»
«Просто я шёл по стопам Пифагора –
Плюс ко всему – афорист и поэт.
Мудрые мысли считаю я златом,
Их сохранять — благородный удел.
Можно быть бедным, но знаньем богатым –
В мудрости не был указан предел…»
187
Шли, рассуждая, они по дороге,
Что выводила на берег пустой,
Там охладили уставшие ноги,
И разместились под сенью густой.
Солнце явило всю прелесть заката,
С галькой играла морская волна,
Вдруг донеслось: «Гиппократ и Агата!
Срочная помощь архонту нужна!»
188
Оба вскочили с большого гранита
И устремились поспешно к дворцу,
Вскоре догнали они Гераклита,
Сын обратился к седому отцу:
«Ты нас позвал? В чём тревоги причина,
Что приключилось, и жив ли больной?»
«Острый клинок слёзно просит мужчина,
И временами кричит, как блажной!
189
«Хочет убиться? — ответ Гераклита
Явно застал Гиппократа врасплох, —
Коль голова этой мыслью забита,
Значит, мой опыт лечения плох!
Он не похож на безумца, родитель –
Можно об этом судить по зрачкам!»
«Скоро поймёшь ты, мой юный мыслитель,
Что неподвижность вредна старикам!»
190
Солнце зашло за черту горизонта,
Небо светилось огнями костра,
Трое дошли до чертога архонта,
Дальше бежали к подножью одра!
«Дайте, немедля, кинжал, костоправы –
Сил нет терпеть мне большую нужду!
Встали на место больные суставы –
Но не могу я лежать на виду!»
191
Тут Гиппократ, постепенно краснея,
Вынул кинжал, подходя к старику,
Тот закричал «Режьте путы скорее!
Гонит кишечник меня к нужнику!»
Лекарь рассёк отвердевшие путы,
След оставляя на теле нагом
Мускулы были избыточно вздуты,
Но повелитель умчался бегом!
192
Громко смеялись врачи над промашкой,
Что допустил молодой Гиппократ:
«Юность врачу не должна стать поблажкой,
Хоть от леченья и есть результат!»
«Эта промашка позором чревата,
Хоть и не я побежал нагишом.
Рад, что не слышала шуток Агата,
Где-то застрявшая в доме большом!»
193
Тишь воцарилась в покоях дворцовых,
Юный целитель стоял у окна:
«Горькая правда есть в шутках отцовых –
В деле врача прозорливость нужна!
Мышцы архонта расслабились верно,
Начал трудиться кишечник, как раб,
Стала стремиться наружу в нём скверна,
Тут не прикажешь – живот не сатрап!
194
Стало быть, сделаю вывод полезный:
Мышцы спинные важнее брюшных,
Спину исправил властитель болезный –
Много исчезнет недугов иных.
Значит, «гнездо» разных тяжких страданий
Свито болезнью в «столбе» костяном!
Мало известно о том назиданий,
Ищут причины во всём остальном.
195
Виснут на этом «столбе» наши хвори,
И пригибают нетвёрдый хребет,
Липнут к нему и несчастья, и горе,
Где оставляют до смерти свой след…»
Вдруг прогремела тирада больного:
«Я возродился из страхов моих!
Стал здоровее любого земного,
Съел бы сейчас на пиру за троих!
196
Где этот врач с золотыми руками?
Будет сейчас награждён виртуоз!»
А Гиппократ любовался цветками,
Ярким семейством плетущихся роз:
«Так же, как роза, прекрасна Агата,
Словно бутон у девицы уста!
В мире чудеснее нет аромата,
Кой источает её красота!
197
Мысли о ней не дают мне покоя,
Слышу сердечный волнующий стук!
Что же случилось сегодня такое,
Валится всё из трясущихся рук…»
Тут он услышал призыв громогласный,
Так созывал повелитель гостей:
«Этот визит ваш ко мне не напрасный –
Чувствую снова я силу костей!
198
Всех приглашаю сегодня к застолью,
Повод хороший для кубка вина –
Я распрощался с терзающей болью –
Тело теперь – крепостная стена!
Я обещаю исполнить желанье
То, что объявит при всех Гиппократ!
Ярко не будет сверкать дарованье,
Если оно не получит наград!»
199
Вмиг Гиппократ повернулся к тирану,
Тот, завершив благодушную речь,
Лекарей жестом направил к фонтану.
Пала «гора» с их выносливых плеч!
«Рад наш архонт твоему результату!» —
Юноше громко сказали они,
А Гиппократ посмотрел на Агату,
Скромно сидевшую в плотной тени.
200
«Дочерь! – сказал фессалиец девице. –
Скоро здесь будет торжественный пир!
К дому езжай на моей колеснице,
Мой драгоценный небесный сапфир!»
«Я провожу, — молвил юноша тихо, —
До колесницы дойду я с тобой,
Знаю, тебе неприятна шумиха,
Не увлекаются девы гульбой.
201
Я же сказать собираюсь такое…
То, что безмерно волнует меня:
Нет и не будет теперь мне покоя –
Жить без тебя не смогу я ни дня!
Ты, как богиня Олимпа, прекрасна,
И в медицине ты ведаешь толк!
Молви, супругой моей стать согласна,
Иль, отказавшись, отправишься в Йолк?»
202
Порозовели прелестные щёки,
И опустила Агата глаза:
«Сможешь услышать ответ мой в намёке? –
Я без тебя, как без солнца лоза…
Да, я домой непременно уеду,
Ибо невинность хранить я должна
Только ты сможешь приехать по следу,
Коль я тебе, как супруга нужна!
203
Если отец мой на брак наш согласен,
Значит, такое угодно судьбе!
Ты, Гиппократ, и умён, и прекрасен,
Сердце своё отдаю я тебе...»
Дева поспешно взошла в колесницу,
Гикнул возница на борзых коней,
Те понеслись, увозя чаровницу,
И аромат улетел вместе с ней…
204
… Солнце исчезло за морем Эгейским,
Факелы дымно горели в ночи,
Гости стремились к беседам житейским,
Но о своём говорили врачи.
Жареным мясом запахло повсюду,
Пифос с напитком стоял на полу,
Фруктов заморских красивую груду
Вскоре доставили слуги к столу.
205
С трона поднялся архонт, улыбаясь,
Килик отставил и поднял ритон,
И к Гиппократу лицом обращаясь,
Задал вопрос врачевателю он:
«Что ты желаешь за службу в награду?
Ныне здоров я, за это и пью!
Только скажи, что для радости надо —
Выполню мигом я просьбу твою!
206
Знаю, здоровье не станет товаром,
Им не торгуют на рынках купцы,
Но врачевать нас не принято даром,
Ради тебя я открою ларцы!
Есть в них каменья – мечта ювелира,
Золото в слитках и груды монет,
Там и большие кристаллы сапфира…
Что ты желаешь? Промолви ответ!»
207
«Думал ли ты о богатствах несметных,
В день тот, когда заболела спина?
Не размышлял о камнях самоцветных,
Коими, верю, богата казна!
Чтобы избавить тебя от болезней,
Я не прикладывал злато к хребту,
Трезво считая, гораздо полезней,
Если тебя привяжу я к шесту.
208
Есть в мире то, что весомее злата,
И на пиру здесь открою секрет –
Это любимая дева Агата,
Та, что ценней, чем любой самоцвет!»
Встал фессалиец, услышав такое:
«Как ты посмел, не спросив у отца,
Хитростью выполнить дело мужское,
Не дожидаясь святого венца?»
209
Молвил архонт: поднимая десницу:
«Замуж Агату берут, ты не рад?
Я понимаю, что любит девицу
Гений врачебных наук Гиппократ!»
«Дочь фессалийца люблю, несомненно!
Как не любить этот дивный цветок?
И перед всеми скажу откровенно –
Не был я с ней ни лукав, ни жесток!
210
Галактион, проявляя почтенье,
Скромно прошу позволенья на брак!»
Тот подобрел, услыхав обращенье:
«Я соглашаюсь на столь важный шаг!
Только скажи мне, а дочерь готова
Стать на чужбине супругой твоей?»
«Да! Я ей дал нерушимое слово,
Что непременно приеду за ней!»
211
Молвил архонт, завершая беседу:
«Вижу, что сладилось всё подобру,
Вместе отметим и эту «победу» —
Повеселимся на новом пиру!
Видно, такое задумали боги,
Чтоб породнились два знатных врача,
Нет больше места для скрытой тревоги,
Пусть будет страсть молодых горяча!
212
Я на себя принимаю расходы,
Пир сей продлится две дюжины дней,
Праздник украсят певцы и рапсоды –
Быть этой свадьбе всех свадеб пышней!»
… Свадьба игралась с великим размахом,
Асклепиадов там было полно,
Сесть было негде на площади птахам,
Щедро лилось по ритонам вино…
Глоссарий:
Агата — дочь фессалийского врача Галактиона. Агата — древнегреческое имя. Оно толкуется, как «добрая», «хорошая».
Архонт — высшее должностное лицо в древнегреческих полисах (городах-государствах).
Асклепиады — члены семейств, ведущих свой род от древнегреческого бога медицины Асклепия. Занимались лечением больных в посвящённых Асклепию святилищах — асклепийонах.
Галактио;н — здесь, врач из Фессалии, отец Агаты. Галактион — красивое мужское древнегреческое имя. Его значение: «молочный», «Млечный путь», «галактика». Согласно мифу, молоко, которое брызнуло из груди богини Геры, когда Зевс силою своей вдруг захотел приложить к ней младенца – маленького Геракла, смогло образовать на небе галактику «Млечный путь». Иногда имя «Галактион» могут истолковывать и в значении «галактический», «звездный».
Гераклит — отец Гиппократа, ведущий свой род от самого бога медицины Асклепия.
Гиппократ — знаменитый древнегреческий врач, естествоиспытатель, философ. Вошёл в историю как «отец медицины». Гиппократ является исторической личностью. Упоминания о «великом враче-асклепиаде» встречаются в произведениях его современников — Платона и Аристотеля. С именем Гиппократа связано представление о высоком моральном облике и образце этического поведения врача. Гиппократу приписывается текст этического кодекса древнегреческих врачей («Клятва Гиппократа»), который стал основой обязательств, принимавшихся впоследствии врачами во многих странах.
Иолк — древнегреческий город, лежащий в глубине Пагассийского залива у подножия горы Пелион. Очаг культуры в Фессалии.
Килик — древнегреческий сосуд для напитков, плоской формы на короткой ножке. С двух сторон килика находятся ручки, которые, в отличие от канфара, не превышают по высоте кромки самой чаши.
Прокруст – в древнегреческой мифологии прозвище великана-разбойника, по имени Дамаст, который насильно укладывал путников на ложе, и тем, кто был больше его размеров, обрубал ноги, а малорослых вытягивал до размеров ложа (отсюда и слово Прокруст — «растягиватель»).
Ритон — сосуд для питья, по своей форме напоминающий рог животного. Он часто завершался в нижней части скульптурой головы животного, где находилось отверстие. Пить из подобных сосудов можно было, приложив губы к верхнему широкому отверстию, или же направляя себе в рот струю напитка из дырочки, которая просверливалась на конце морды изображённого животного.
Пифос — древнегреческий глиняный яйцевидный сосуд для хранения вина, зерна, воды, масла и прочего, высотой до 2 метров.
Стол Гиппократа — деревянная скамья с наклонной плоскостью, использовавшаяся при лечении переломов и вывихов. Является прообразом современных ортопедических столов. Впервые описана в очинении Гиппократа «О суставах» откуда и получила своё название.
Представляла собой специальное ложе, на которое укладывался больной. Повреждённые части тела крепились ремнями к лебёдкам, после чего осуществлялась тракция (растяжение). С помощью Гиппократовой скамьи врачи Древнего мира осуществляли репозицию переломов, вправление вывихов и исправление травматических сжатий позвоночника... Ортопеды до сих пор пользуются этим изобретением. Правда, усовершенствованным.
Продолжение http://www.stihi.ru/2019/01/02/1145