До наших дней сквозь пыль веков
дожить смогла из черепов
османом сложенная башня.
Сооруженьем этим страшным
он серба думал усмирить, -
загнать обратно в день вчерашний
и век Империи продлить.
Всесильны времени костры.
За срок, минувший с той поры,
она порядком обветшала,
гораздо ниже ростом стала.
Вокруг той башни вырос лес.
В ней черепов осталось мало,
но дух зловещий не исчез.
А в те года Челе-Кула
размерами крупней была
и страх животный наводила.
Отнюдь не до веселья было
тому, кто на нее взирал
и в замешательстве унылом
пред башней жуткой замирал.
Но что-то в этих черепах
рождало в головах не страх,
а ненависть и жажду мщенья.
Деяниям таким прощенья
и в наши дни не может быть.
Родился ли такой священник,
чтоб грех подобный отпустить?
Ни порохом, ни ятаганом,
ни самым каверзным обманом
народный гнев не обуздать.
Позволив затянуться ранам,
он тотчас даст об этом знать.
И тут уж всем несдобровать
подобно мстительным османам.
Расплаты жаждал янычар
за бойню на горе Чагар
и злобу выместил на павших,
победы радость не познавших.
Тех, что за пядь родной земли, -
земли, о помощи молящей, -
главы лишиться предпочли.
На волю просятся сердца,
и этим чаяньям конца
не будет при любом исходе.
Потребность в ней жива в народе.
И башнями из черепов
стремленье вечное к Свободе
не выбить из людских голов.
Ни порохом, ни ятаганом…