В больничном парке дворник мёл листву,
А ветер всё спешил переиначить.
Ноябрь едва держался на плаву,
Теряя силы в двухнедельном плаче.
Дорога вереницею зонтов
Текла к воротам, лязгающим звонко.
Вороний крик сквозь марлю облаков
Назойливо долбил по перепонкам.
А люди шли... Молитвенный настрой
Верстал на суд небесный телеграммы.
Лишь только свет затеплится дневной –
Проснётся боль за тонкими дверями.
Здесь мир иной. Он соткан из минут,
Граничащих с концом или началом.
И всё плотней затягивает жгут
Привратник тьмы – дежурный двух вокзалов.
Она ещё плыла по молоку
Целебных снов. И там была – счастливой.
А следом, оттеняя бледность скул,
Летел рассвет легко, неторопливо.
И внутреннее чувство новизны
Баюкало её и пеленало.
– « Вот так бы плыть до будущей весны... »
Поправлю плат, разглажу одеяло.
И буду нежно гладить кисти рук
С прозрачной обезвоженною кожей.
В предчувствии мучительных разлук
С единственной, которой нет дороже.
Тревожный вскрик.
– « Приснилось что-то, мам? »
В ответ улыбка, лучики морщинок.
– « Соседок отпустили по домам...
А мне приснилось платье из муслина.
То – синее, с большим воротником.
Ты помнишь? В мелких розах по подолу.
Сентябрь, а мы опаздываем в школу,
Отец смеётся, бант уже приколот... »
Обняв её, сглотнуть не в силах ком,
Смотрю в окно, где бьётся в стёкла голубь.
Мы обе знаем правду, что роптать,
Кленовый пятипалый – ветер носит.
Земной любви святая благодать
Раскручивает жизненные оси.
А в чистом парке вьётся первый снег,
Пока не выстлана
последняя
дорога.
И слава Богу...