Помнишь, Первомай и тет-а-тет?
Как потом спасались от вахтёра?
Как нам было тесно в пустоте,
Непроглядной гущи коридора?
Здесь уже давно евроремонт.
Офисные дивы мечут сметы.
Всё с годами, словно с кожи йод,
Кроме тайной памяти об этом.
Мы глотали взвесь, как будто впрок,
Бешено, беспечно, беспардонно,
А снаружи праздновал мирок,
Громогласно, но не громче стона.
Прочь от иерархий и систем,
Веря в нерушимость шпингалета,
Скоро все исчезнет насовсем,
Кроме тайной памяти об этом.
Топот мыши, вздох, и пик, и крик,
Что дошёл до сторожева уха,
От себя сбежав на длинный миг,
Мы вернулись, упустив друг друга.
Все прошло, как Ельцин, тишь да гладь.
Двадцать первый век, нагое темя.
Надо только выучиться ждать,
Через инкарнации и время.
И спешу я, жив ещё пока,
В час, когда - хоть с крыши, хоть по венам,
Где ютятся наши ДНК,
Запечатанные в евростены.
Здесь уже давно евроремонт.
Офисные дивы мечут сметы.
Всё с годами, словно с кожи йод,
Кроме тайной памяти об этом.