Жизнь как она есть.
И смех, и грех, и слёзы.
А.Юнна. Кенгуру
«Мудрецы или искусные плагиатчики?»
В небольшой канцелярии, за столом, накрытым оргстеклом, сидела солидная с грустными глазами машинистка, без макияжа в импортной розовой кофточке. На печатной машинке марки «Башкирия» 1946 года выпуска, она печатала «физиологический»1 очерк на тему «Жизнь как она есть». Несколько букв периодически западали и Марфа Петровна, нервно нажимая на них тихо, чертыхалась, а стоящий рядом Павел Андреевич, сухой старичок в белой накрахмаленной рубахе, автор этого бестселлера о внутренних процессах в общественной жизни в условиях кризиса 90-х, постоянно делал ей замечания: Марфочка, ну не здесь же чертыхаться, если бы не срочность, я бы перестал вам диктовать.
- Ах, П.А., мы с вами и так топчемся на месте, а вы предлагаете мне вести себя адекватно, это я ещё сдерживаюсь.
- Почти все мудрецы или искусные плагиатчики? Как, правильно...Диктуйте...
«На эскалаторе времени».
Почти все мудрецы и искусные плагиатчики, в разных вариантах копирующие всё, что заставляет хоть как-то остановиться на эскалаторе времени и немного перезапустить мысленный эфир, куда-то в заоблачную даль, подающую пусть несбыточную, но халвовую надежду на хоть какой-то эффект от этой таинственной и беспробудной адской суеты, высказывали на первый взгляд, верную догму к ещё не очень и уже серьёзно больным либеральными ценностями обитателям этой несчастной планеты: живите сегодняшним днём.
В этот переходный период, когда резко обострилась власть сильных, вороватых и богатых, когда жители всё чаще стали доверять только своим возможностям по-принципу: всё лучше и безопаснее делать самому, когда социальная несправедливость и общественная нервозность достигли своего апогея, а мораль стала заменяться западной политкорректностью, жить в мире, любви и согласии становилось всё труднее и труднее. В это время, как правило, появляется или усиливается вера в сверхъестественные силы.
А было ли так раньше? Переместимся на эскалаторе времени и попробуем соединить воедино все эпизоды, в которых изображена насущная действительность, в единое целое под любым названием: закулисье, реальность и мистика без прекрас или проще - жизнь как она есть**.
Кушать подано, господа, приступайте. Приятного аппетита.
«Измазать себя помадой».
А вот в детском саду не совсем скромной девочке из довольно приличной семьи это действо сегодняшнего дня было не совсем понятно.
- Леночка, пожалуйста, не задавай глупых вопросов.
- Нет, Екатерина Ивановна, жить сегодняшним днём – это как? Я что должна была не пойти в детсад, съесть все спрятанные мамой конфеты и измазать себя помадой, так, что ли, да....
Школьник седьмого класса, прогулявший 2 урока и затащивший в школу обнаглевшего больше, чем сам ученик, кота, заявил директору школы: Пётр Анатольевич, я живу сегодняшним днём.
Студент 2 курса строительного колледжа после вопроса лектора, почему молодой человек прямо на лекции занимается любовью, ответил так уверенно, чётко и громко, что ответ удивил всю аудиторию: потому, что живу сегодняшним днём, боюсь не успеть.
«Совсем уже не девушка».
О чём гадали мудрецы, когда верстали этот знаменитый афоризм. До того они об этом не думали, а жили, как придётся да как попало, и только став философами, писателями или поэтами осознали, что единственный и правильный способ бытия – это жить именно сегодняшним днём, и упаси вас Бог завтрашним, не говоря уже о дне вчерашнем. Какая чёткая логика. Другие хитромудрые из той же когорты, давали ещё и пояснения: это значит в этот день ни в чём себе не отказывать.
Круглолицая женщина, продавщица, из базарной лавки, со сдобным телом, не выдержав, выкрикнула прямо в толпу покупателей: до каких пределов не отказывать? Не совсем бритый мужчина, со вчерашним загулом на лице, стоявший пятым в очереди язвительно, улыбаясь, выпалил: пока муж не узнает.
Молоденькая, но по виду совсем уже не девушка, сделав последнюю затяжку сигареты, известной фирмы ККД (кто какую даст), подмигивая солидному мужчине с дорогим дипломатом, отрапортовала: я знаю до каких пределов - пока бабки не кончатся.
«Вы на себя посмотрите».
Иван Никифорович, портной из местной частной пошивочной компании, даже скривился, предвкушая такую перспективу сегодняшнего дня. В его голове закрутилось такое, что в этом ряду безудержной эйфории чёрная икра, шотландское виски и гаванские сигары, в большом количестве, показались ему хлебом и водой. Это же какие нужно иметь желания, а главное фантазии, чтобы ровно в 24.00, улыбаясь, с чувством собственного достоинства прилюдно заявить: господа, я жил сегодняшним днём. Что же надо этакое сотворить?
У портного закружилась голова, он стал судорожно кричать в коридор: следующая, нет, испанка уже была, бразильянка. Да, забыл, вот эта мулаточка молоденькая ещё и пусть заходит без очереди, нет, женщина с сумочкой, это я не вам. Может быть, дойдёт очередь и до вас, ожидайте. Нет, вы не подойдёте.
Женщина, вы на себя посмотрите, вы же совсем не мулаточка, а о вашей молодости приходится только вспоминать. Да, вот так, именно так, а после, после в кафе, нет в ресторан, пить шампанское.
«Луна в неглиже».
Семён Аркадьевич проснулся утром, да так рано, что ещё глубоким сном продолжало спать Солнце, а Луна в неглиже таращила свои с отливами бессонные глаза, тоже думая наверно, как и этот немолодой музыкант, чтобы всё успеть и не дай Бог, чего-нибудь упустить. Пока Софа спит, - подумал неудавшийся саксофонист, - немешало бы и списочек составить. Надев свои видавшие ещё коммунальную квартиру тапочки и запахнув старенький, оставшийся от дедушки Мони, убеждённого анархиста, халат, он тихо прошёл в зал. Сейчас самое сокровенное, - прикинул музыкант, - а остальное Софа подскажет.
Дрожащей рукой С.А.вывел посреди наспех вырванного тетрадного листа главное слово – список.
«А-мур-мур-ные дела».
Писал он минут двадцать, периодически оглядываясь на кота Мая2, который только делал вид, что занимается своим каждодневным утренним моционом. На самом деле, впитывая все мысли своего хозяина, он не мурлыкал, а давал ему свои майские советы. Сёма задумался: ну, всё остальное Софа. Да, вроде всё, ах, нет, и он дописал: пианистку, отыграть, если получится. Затем, судорожно зачеркнул, если получится и приписал: обязательно, и как следует. Да, занять деньги у соседа из 26 кв., вдруг даст, на всякий случай.
- Пианистку не пиши, - говорил ему кот, глядя прямо в глаза, - получишь за неё по полной программе. Ничего, хочется, похочется и перехочется. Такое у тебя уже бывало, и не раз, или я уже не в курсе всех твоих а-мур-мур-ных дел.
- Так, так, крякнул Сёма, погладил своего преданного и продвинутого кота, и с видом исполненного долга, негромко крикнул: Софочка, ты мне нужна. Из спальни послышался скрип старой, прошедшей огонь и воды, панцерной кровати, а потом хрипловатый, изрядно прокуренный голос: Сёма, я тебя умоляю. Ну, надо же, люди добрые, что же это делается: целую ночь, как есть, была ему не нужна, а тут в такую рань таки понадобилась...
«Объять необъятное».
После того как Семён Аркадьевич стал работать в городской филармонии, у него на многое появилось своё личное мнение, и как ни странно, некоторые из них одобряла даже Софа.
- У меня всегда вызывает недоумение, - говорил он, - фраза: «всё делаю сам» - это же фактически, перефразируя К. Пруткова - «обнимаю необъятное». От кого бы это не звучало, из уст успешного или не очень мужчины: я всё делаю сам - это по меньшей мере и смех, и грех, так ведь, Софочка?
«А Клава – это женщина».
- Да, трудно себе представить, что даже трёхжильный мужчина всё делает сам - робот и то всё делать сам не может, это какой-то сказочный или иной герой, может быть, наконец-таки светлого будущего, когда на все, как говорится, руки от скуки. Конечно, Сёма, не дай Бог нам дожить до такого будущего, не говоря уже о такой скуке.
- Софочка, если это говорит женщина, то она, по моему мнению, с какой-то трагической судьбой, не так ли? А если эти слова она произносит о мужчине: надо же как Клавке-то повезло, её муж всё делает сам. Софа, это как?
- Сёма, не дури про Клавку....Напрашиваются минимум три вывода, и все они, как сказал бы хромой комар, денежные: первое, - это несчастный брак, однозначно и на привоз ходить не надо, второе, - эту твою Клаву нужно срочно менять на Веру, Надежду или Любовь, в крайнем случае, на нашу Соню. Да, она, конечно, не подарок, но хоть, что-то делать да будет; и третье, как уже состоявшаяся реальность, а вообще-то Клава –это женщина. В любом варианте, даже, для хромого комара - это смех, и грех, и слёзы.
«С глубоким декольте».
В небольшой канцелярии, за столом, накрытым всё тем же оргстеклом, сидела белокурая, видавшая виды в бурной молодости машинистка, в розовом платье с глубоким декольте. Её ярко-красные губы выглядели довольно сексуально. На машинке той же фирмы и того же года выпуска она продолжала печатать очерк «Жизнь как она есть». Несколько букв машинки всё так же западали, и Марфа Петровна, нажимая на них повторно и улыбаясь, смачно выражалась, повторяя одни и те же, привычные для любого завсегдатая дружеской компании слова. Павел Андреевич, высокий поджарый старичок в стильном сером джемпере, который подчёркивал его врождённое атлетическое телосложение, как всегда морщился после каждого крепкого словца и, казалось только для порядка, старался делать ей замечания: Марфочка, ну не здесь, не здесь...
«Мужики уставать не должны».
- Ну и что будем печатать в эпизоде про этого Николая...
- Что, Николай Фёдорович, так и напечатаем.
- Павел Андреевич, я это печатать не буду, и вот почему: этот ваш, Николай, если уж писать в очерк достоверные данные, на совещании отругал не всех сотрудников, на банкете барыню плясать отказался, и кто-то ушёл с вечера не получив самого главного...
- Марфа Петровна, всему есть объяснения: сотрудники своё уже получили вчера, барыню он плясать просто не умеет, а насчёт Катерины...
- Марфочка, ну, забыл или устал человек, бывает же такое, в конце-то концов.
- Павел Андреевич – это уже третий раз. Да, он просто симулянт. Забыть можно, что угодно, но это... И потом, мужики уставать не должны, если это мужики.
- Марфа Петровна, перейдём к следующему эпизоду: «Жить в мире, любви и согласии».
- А как же, Семён Аркадьевич, как-то неудобно про него не написать, всё-таки не каждому музыканту случается стать саксофонистом.
- Это касается именно его.
«Море любви в океане свободы».
Дедушка Моня, будучи человеком особых нравов и ратуя за свободу и демократию, призывал к моральному раскрепощению. Он с интересом читал Бакунина и гордился тем, что его, за поддержку идеи свободного общества без государства как-то похвалил аж сам князь Пётр Кропоткин3. Своего внука Семёна Моня не видел ни разу. После очередной чарки горилки, гладя на здоровущего чёрного кота, он любил повторять: жизнь возможна только тогда, когда не существует никакого принуждения и царит свободная любовь: море любви в океане свободы. В августе 1921 года, когда Рабоче – крестьянская Красная армия прижала остатки повстанческой армии к румынской границе, след дедушки Мони затерялся. Поговаривали, что он попал, вместе с Нестором Иванычем4 в польский лагерь для интегрированных, а потом в мае 1925 году его даже видели в Париже. Ходили так же слухи, что в 1922 году он проживал под Бухарестом, а затем со своей очередной наложницей и любимым пушистым котом перебрался в Стамбул, прихватив солидный куш, оставшийся ещё после налёта на местного, как оказалось, не совсем бедного ювелира.
«В меру верный».
Отец Семёна служил в НКВД, участвовал в репрессиях, они же его и погубили в декабре 1938 года, когда к власти пришёл Лаврентий Берия. Почти с пелёнок у мальчика определилась способность к музыке, сначала он играл на скрипке, а когда набирали одарённых ребят в джазовый ансамбль, его перевели к Льву Марковичу, лучшему саксофонисту тогдашней Одессы. Так Семён и стал саксофонистом. Страсть к женщинам ему досталась от деда Мони, но он всегда сдерживал себя и старался быть в меру верным своей единственной и неповторимой Софе и как она сама считала, самой красивой и востребованной девушке всего морского побережья.
«Два сапога».
Ах, эти довоенные годы! На их свадьбе от души рыдал саксофон и плакала скрипка, а тамада, сосед – хронический бабник, куплетист и алкоголик, не уставал повторять, глядя прямо в игривые глаза невесты: мира вам, любви и согласия. Почти с самого рождения, а особенно, когда в лексиконе появилось выражение хромой комар*, Софа была ярой противницей мира и согласия, считая, что если, как минимум, три раза не поругается - день прожит зря. Семёну тоже доставалось по полной программе, и почти, каждый день, но всё же меньше остальных, и только лишь по той причине, что он сразу забирал свой саксофон и уходил к маме, которая, к счастью, жила через дорогу и всегда была ему рада. Насчёт любви, Софа никогда не парилась вообще и особо приближённым не забывала повторять: где ж взять столько достойных мне.
- Да, - думал в это время кот Май, - для тебя март круглый год, и по сравнению с тобой все кошки тихони и паиньки.
В общем, у Софы и Семёна была в этом плане полная идиллия и они казались как два сапога: она считала его только дежурным, а он её не самым лучшим вариантом - это, конечно, с учётом одесского специфического юмора. Пусть и де-юре, но это было сказано. На привоз они всегда ходили вместе, и местные обитатели дворов считали их довольно счастливыми людьми, а это значит, что де-факто - это была нормальная и благополучная семья.
«Когда вы научитесь слушать котов».
Докурив папиросу, Софа, слегка прищурясь, процедила: до чего ты опустился, мальчик мой, ниже плинтуса, пианистку вычеркни, я тебе за 50 лет сколько прощала, но эту...
- Да, на неё даже твой ветхий кот Май не посмотрит, может, кролик какой и то, только плохенький да хромой. А денег у соседа займи больше, у него есть, скажи тётя Сара умерла.
Кот Май виновато опустил глаза и на всякий случай, поджал хвост:
- Извини, Сёма, я тебя предупреждал. О, люди, когда вы научитесь слушать котов.
После гробовой тишины, в которой не было слышно даже хромого комара, квартировавшего в шкафу и враждовавшего с местной мафией молей, шёпот Семёна перешёл в робкую связную речь: Софа, а кто такая тётя Сара....
Из спальни, после скрипа всё той же старой кровати, как оказалось, прошедшей ещё и медные трубы, послышался до боли знакомый хрипловатый голос: Сёма, я тебя умоляю. Нет, ну надо же, люди добрые, он не знает, кто такая тётя Сара, нет, вы только подумайте...Он не знает, а мне откуда знать...
«Алё, гараж».
В офисе фирмы по организации праздничных мероприятий в этот вечер было шумно и многолюдно. В зале, больше похожим одновременно на костюмерную, склад бутафории и музыкальных инструментов, шло очередное собрание. Руководитель предприятия, крепкий небольшого роста мужчина лет 45, разговаривал по мобильному телефону и, делая, как дирижёр, движения руками, понятные только присутствующим, что-то мимолётно старался записывать в небольшую уже изрядно потёртую записную книжку.
- Так, тише, тише....Не видите, я разговариваю.
- Э-Э-Э, алё, гараж, за ширмой, я сейчас кому-то там разолью. Я сейчас устрою кому-то, в том числе и за сегодняшний день. Запомните, мы деньги получаем за вчерашний, а перспектива у нас только в завтрашнем дне.
- Тише, я сказал, я с vip-клиентом разговариваю.
«Мы все из бывших».
- Так, Мария Петровна, извините, слушаю вас внимательно и записываю: тамаду меняем, понял, понял. Татьяна вам не подходит, а Катя, я говорю Катерина. Нет она не из бывших учителей, нет, это Вероника - бывший преподаватель школы искусств. Ну, что поделать, время такое, мы все из бывших.
- Тише, господа и особенно дамы. У Катерины хорошая дикция, она танцует, поёт и импровизирует. Нет, нет, никакого интима, что вы, обещаю. Больше не будет, и даже не предлагать. В прошлый раз – это да, так получилось, кто старое помянет...
В этот раз строго под мою личную ответственность. Нет, я сам всё не делаю – это только душевно больные всё делают сами, да им много и не надо...
«Косметика на высоте».
- Что вы говорите, своих хватает, понятно, и чтобы была замужняя, да они все замужние, ну да, в гражданском браке. Это сейчас такой бренд.
Да, согласен, как не назови, а всё одно и то же. Хорошо, договорились. Сценарий уже почти готов, что «в мире, любви и согласии» не желать. А что вам не нравится. Нет никакого мира вообще, знаете, это как сказать. Согласен, что почти везде идут войны, а при чём здесь 35-ый юбилей совместной жизни. Понятно, юбиляр только что выписался из травматологии, а как же так получилось, что вы его бутылкой-то по голове. Застали, понятно, а раньше, что не заставали. Понятно, 35 лет – это большой срок и всякое бывает. А у вас синяки-то заживут, а то ведь будет съёмка. Что вы говорите, только под одним глазом, понятно, повезло. Конечно, конечно, я согласен, косметика у нас сейчас на высоте. А что насчёт любви и согласия? Куда, куда их, понял, повторять не надо. Договорились, я записал да, прочитать, хорошо читаю...
«Все терпят кого-то или что-то».
- Никакого мира, а тем более любви и согласия, горько кричать только для порядка и один раз. Да, негромко, непродолжительно и обязательно без счёта, записано. Что вы говорите, не дай Бог эти счёты и куда вы их...Понял, повторять не надо.
- Ну, горько соответствует действительности, правда. Я говорю, горько, вроде как и правдоподобно. Да, сегодня все терпят кого-то или что-то, а чаще и то, и другое.
Я говорю, что жизнь сейчас такая, одно слово: терпи и молчи. С железным терпением, хоть до ста лет - живи и радуйся. Терпение – это уже как главное качество нашей отличной жизни. Да, конечно, за это правительству нашему большое спасибо, а кому же ещё...Комары – реформаторы, согласен. Дай Бог им всем здоровья. Вот, вроде всё и обсудили. До свидания!
«Храмой камар подтвердит».
Да, алло, алло. Мария Петровна, извините, чуть не забыл, помните, вы говорили насчёт саксофониста. Да, так я нашёл, только для вас. Да, да, есть такой, нет не молодой, как вы и хотели. Я говорю, что он уже в возрасте, из Одессы, играл в городской филармонии. Ну, что вы? Конечно, опытный, с детства играет на саксофоне и, кстати, недавно они с Софой, его женой, тоже, отметили семейный юбилей, только золотой. Нет, нет, это идеальная семейная пара, я ведь в этом специалист. Да, нет, что вы? Поверьте мне: вот у них-то как раз всё было в мире, любви и согласии.
26.11.18г.
Фото: “ Переместимся на эскалаторе времени ”. Скульптурный комплекс 90-х. USA.Stamford.
16.12.18г.
1Физиологический - изучающий внутренние процессы общественной жизни. Н.А.Некрасов
2Анатолий Юнна. Потопсия. Мистерия. Мистика. Сатира. Поэма. Грусть моя, матушка Русь. Авторская книга. – М., 2015.С.80 - http://www.stihi.ru/2012/12/26/7405
Одним из главных действующих героев этой спешной работы является кот Май. Поэма вышла в свет в декабря 2012 г. - это тоже элемент мистики, что кот Май появляется под Новый год.
У этих произведений много сходного, но главное – это показ жизни как она есть, показ России с чёрного хода, там, где ходят обычные люди. Это то общество, в котором мы жили и продолжаем жить, только в поэме оно покзано через «парад» бегущих, а в миниатюре через отношение к высказываниям, которые характерны для нашей повседневной жизни.
3М.А. Бакунин (1814 - 1876) – филосов 19в, оказавший существенное влияние на становление современного анархизма. Главный инициатор появления анархического движения по всей Европе.
П.А. Кропоткин (1842 - 1921) – русский революционр-анархист, учёный географ и геоморфолог.
4Махно Нестор Иванович (1888 - 1934) – участник гражданской войны в России, руководитель анархо – крестьянского движения.
Справочный материал и дополнительная информация из интернета.
*Комар – с назойливым писком полити(пи)ческий вид кровососущих, оставляющих после укуса, зудящие ранки
**В основе фабулы небольшие наброски в серьёзно-смеховом жанре, сделанные на основе достоверных событий и прототипов 90-х. Полная версия юморески «Хромой комар» с реанимацией фактических эпизодов и добавлением ЛГ, появилась в черновом варианте 26.11.2018г в Stamforde (USA). Предвкушая «специфическую» реакцию некоторых читателей, привожу слова автора спешной поэмы «Потопсия»:
А недостатки отмечайте
и перед сном меня ругайте,
чтоб не уснул среди светил
с отметкой в реплике – спешил!
А впрочем, был эмоций всплеск,
и во-вторых, Vivat гротеск!
А в-третьих, что уж обвинять:
«На зеркало неча пенять!»
P.S. Всё у людей, да, всё у них, а у простых и у хромых,
Не знаю как у комаров, но быть не может у котов.
«Жди меня», и обязательно «я тебе принесу счастье!»
С наступающим Новым годом! Мяу!
Всегда твой – кот Май