Досадно прямой не иметь длину.
А день завершён. Выключатель – щёлк.
Я нервно в постели своей засну,
Топчась по подушке стопами щёк;
За мной кто-то быстренько дверь запрёт.
Противу природы, ни тих, ни квёл,
Прыгучий мой сон побежит вперёд
Как кролик, в нору что Алису ввёл,
И так же, в пространстве найдя дыру,
Нырнёт, заужаясь углами плеч,
Немедля туда, чтоб лететь к утру
(А иначе смерти своей навстречь)
– Но он это делал не раз на бис:
И в той темноте, где алмазов тьма
(Которые не приберёт «Де Бирс»),
Я скоро и споро сойду с ума,
Что, впрочем, неважно… Меня несёт
Почти каузальных событий ряд,
И вряд ли, заслушав подробно всё,
Мне двери в обратное отворят…
Кто там? – херувим ли в ночи ревёт?
Да полно, не он ли меня прогнал,
Мой сон как с небесного перевод
Гораздо сильней, чем оригинал,
От сласти падения в веках тик
До маленьких взрывов в сосудах склер,
И я Лобачевского вдруг постиг,
Прямой становясь параллельных сфер,
Пронзая иглой, остриём, лучом
Штриховку чернильно-густых тенёт,
Чтоб, даже украв, завладеть ключом,
Который меня же в меня вернёт…
Прямая в мирах не имеет стен,
И туго натянутой бечевой
Она ли так плачет в ночи, затем
Пытаясь к утру долететь живой?
Она не имеет души и глаз
– Откуда ж играются ноты слёз?
А эхо немеет, и уже лаз,
И двери закрыли уже всерьёз.
Там стражник, из ножен достав тесак,
Разрознит единство меж днём и сном.
Так всё завершится. Должно быть, так…
Лишь лампочка вспыхнет сухим пятном.