Уйди, печальная тоска,
Твой блюз потушит свечи,
Да, я расстроена слегка,
Не надо руки мне на плечи,
С тобой танцуя, не взлететь,
Не выпорхнуть счастливой птичкой,
Огнём любви не возгореть,
Но быть лишь порванной страничкой
Тебя не знала я доселе,
Я Роксоланою была,
Любимый рядом, милый берег,
И ноги лижуща волна.
Стамбул, эпохи дуновенье,
Признанье в розах до небес,
ОН, как высокое творение,
Не ровня нынешних повес,
Стократ весомое - люблю,
Полёт во взглядах на ресницах,
И радость жизни, как в раю,
И ощущенье - всё мне снится.
И девяносто дней слепого рая,
Паренье тела, нега духа,
И вдруг паденье обнимаю,
Как гром средь неба-оплеуха,
И унижения и боль,
И непонятность словопренья,
Постыдна низменная роль,
Когда запретно слово-мненье.
Каким то чудом удалось,
Мне тихо вырваться из ада,
Теперь же грусть, даже не злость,
За глупость страшная расплата,
Уйди печальная тоска,
Твой блюз мешает слушать свечи,
В них жизнь-бегущая строка,
И приближенье новой встречи.
Я опалила крылья, что же?
Без пользы нет ведь и вреда,
Да убери же грусть, ты рожу,
Жизнь дальше длится, господа!
Бондарь Сергей