ровно в полночь, когда от хрустальных замков
лишь осколки на полке да резь в душе,
лупоглазое счастье, похоже самка,
достаёт из корзины крючок и шерсть.
три мотка припасённой до срока пряжи,
не поеденной молью — на свитера,
не пошедшей зимой, и не важно даже
её цвет и шерстистость эт сетера.
и когда я проснусь, утыкаясь в утро —
одинокий щенок, не открывший век,
отыщу этот замок, такой уютный,
как носок гулливера, упавший в снег.
и вползу, и попробую жить без грусти,
и найду свой особый беспечный ритм...
а когда ты мой замок, сердясь, распустишь,
только бусинку света найдёшь внутри.