Спичка, исписанный лист. И зима, зима.
Пепел и талый снег: горячие оба.
Буквы слетают с листа – как душа из гроба,
строчек чернильных плавится бахрома.
Пепел и талый снег: остывают вмиг.
Радужка отпечатает искры танца.
Я l’orpheline, сиротка месье Лютанса,
через сугробы топаю напрямик –
к реченьке Чёрной: черней не сыскать воды.
Утки остались на зиму, идиоты.
Зябко рукам. И снег зачерпнули боты...
сумерки тянут время из пустоты.
Трудно дышать, воздух горек и серебрист:
пепел и снег танцуют – им нет предела...
Души подыскивают ‘под отделку’ тело.
Строчки высматривают белоснежный лист.
18 декабря, 2018