Мы не выжили после вспышки, и свидетелей не осталось. Чёрный ящик никто не ищет. На сугробах кроваво-талых прорастёт лишь один подснежник [месяц будет, наверно, мартом], а планета не станет прежней – после вспышки в ней всё сломалось. Как туманная Атлантида, она гаснет среди неона. Кто-то пишет на шельфе титры, но их тут же смывают волны.
Мы не выжили и, ослепнув, наши души брели до рая. Космос выпустит снова клешни, пыль сгребая с пустых окраин. Наше прошлое – просто мусор, настоящее – сплошь обломки. Нас несёт от истоков к устью по невидимой острой кромке, в бездну синюю нас уносит, к мириадам комет всё выше. Мы не выжили этой ночью, свет фатальный планету выжег: звёзды лопались, как каштаны, в мировом золотом пожаре. Космолёты нас не застанут на границе двух полушарий, санитары не опознают среди раненых поселенцев. Только космос остался нашим: обнимает, сжимая клешни.