У шоколадного гоблина
так уже всё исфлешмоблено –
места для аналитиков не видать.
Вотчина – резервация:
въехать и разорваться,
если ты только не подлинный Вейдер Дарт.
Долго мамаша макала
своей яйцеклетки какао
в порох, когда надо было в прах –
и вот он, негласный Цахес,
проигнорировав закусь,
парит на своих растопыренных топорах.
«Так если он шоколадный,
я б хрумал на всю Шотландию
его сапоги, брюшину и черепок!» –
разводит руками школьник,
с низёхонькой колокольни
не видящий скрытых смыслов и подоплёк.
Конфетки с зефиром вровень
всё больше содержат крови,
и давится чем-то ещё не подсохшим малец,
а взрослые кровь сдают, чтоб
текла по межгорьям юшка
да огнестрельной пыльцой накрывался лес.
…Помните, как таракашку,
раздувшего грудь и фуражку,
в детском ужастике всё же склевал воробей?
Там не было шоколада.
Там глупость звериного стада
не уместилась в лесном гербе.
И воробья крокодилы
в кутузку не посадили –
важная мелочь в гоблинову грозу.
Надеюсь, экранолизы
оставят свой телевизор,
когда я чудовищу два орешка сгрызу.