У Марьям
Когда не стало волков, у Марьям дела пошли «в гору» совершенно конкретно. Выше на склоне горы было много полей с прекрасной травой, где и паслись овцы и козы и не только ее, но и многих других жителей из деревни. Одинокие женщины, мужья которых погибли в горах сражаясь с селью, либо уехали на заработки в центр и даже на север страны, часто собирались у Марьям. Одиночество требовало общения. Собирались за круглым столом, пили домашнее вино, пели старинные песни, говорили обо всем, вплоть до международной обстановки и на душе становилось как будто легче, светлее…
Псу Жеке стало скучно охранять овец и коз, и он кобелировал по всей округе ища общения с другими собаками, но бывало, он забегал и в лес. Однажды Марьям увидела, как он в пасти принес из леса и спрятал у себя в конуре нечто похожее на яйцо.
- Что я его плохо кормлю, что ли? – подумала Марьям и заглянула к Жеке в будку. В самом центре, на собачьей меховой подстилке, лежало действительно яйцо, но размером чуть больше куриного и необычной светло-пестрой раскраски. Оно лежало в центре, и Жека с нежностью облизывал его языком.
- Ну, и дела! – подумала Марьям, но поведение у Жеки теперь резко изменилось. Он не стал надолго убегать из конуры и лежал, прикрыв и грея своей шерстью это непонятное яйцо. Марьям предположила, что пес заболел, но потрогав влажный и прохладный нос, убедилась, что собака вполне здорова.
- Ну да ладно, как говорится «чем бы дитя не тешилось…», - подумала она. Подруги смеялись, виданное ли дело пес яйцо греет… Но прошло какое-то время и в один из дней Жека выскочил их конуры крайне встревоженный и громко залаял. Заглянув в будку, Марьям удивилась увиденному, из яйца вылупился птенец. Он был такой беззащитный и неловкий.
- Бедненький, чем же тебя накормить?
Взяв лопату, накопала у забора и положила в баночку маленьких червячков, в другую налила водички, посыпала крупы ему под ножки. Ну, чем она могла ему еще помочь, если выживет, значит, так тому и быть. Жека тоже не знал, как помочь птенцу, но инстинкт подсказывал, что тепло это то, что нужно сейчас этому существу и просто укрывал его своей шерстью. К удивлению Марьям, птенец начал быстро расти и крепнуть. Каждый день она подкладывала ему свежих червячков и наливала воды. Странно, но ей казалось, что в такие моменты Жека с благодарностью смотрел на нее.
Однажды птенец даже попытался выйти ненадолго из конуры, тут же подскочивший петух захотел разобраться с ним, но Жека так огрел его лапой, что петух понял – это не его епархия. Птенец совсем не боялся Жеки, а тот ласково облизывал ему голову и отраставшие понемногу перья. Марьям стала звать птенца «Орликом». Время шло. Орлик подрос, окреп, освоился во дворе и теперь никто уже не пытался его обидеть. Выйдя однажды на крыльцо и подняв голову вверх, Марьям увидела Орлика сидящим на крыше своего дома. Он расправлял крылья, крутил головой и вдруг она поняла, их Орлик вырос и это уже не тот неловкий и слабый птенец, а молодой, гордый, сильный и вполне самостоятельный орел. Птица взмахнула крыльями, поднялась в небо, и, сделав несколько кругов над домом, улетела в сторону «скалы Робинзона». Для Орлика началась совсем новая другая жизнь. Тихая грусть опустилась на сердце Марьям. Жека печально лежал у своей будки и часами неотрывно смотрел в верх, как будто ждал, что вот-вот рядом опустится его пернатый друг и они снова вместе будут весело гонять во дворе кур.
- Забыл он нас, не жди, не вернется, - говорила Марьям собаке.
Но каким же было удивление женщины, когда однажды к будке Жеки сверху упал заклеванный заяц, а через неделю к ее ногам черно-бурая лиса.
- Ну вот, - сказала Марьям, - наш Орлик и мне подарил воротник на шубу. Подняв голову, она увидела как Орлик, набирая высоту, уходил в сторону «Скалы Робинзона», и, помахав птице вслед рукой, произнесла, - «Все правильно. Ведь не на куринном же дворе тебе жить».
Кацо
Во дворе ожесточенно залился лаем пес Жека.
- Что такое? – Марьям накинула куртку и вышла на крыльцо.
- Фу! – скомандовала она Жеке и пес затих. У калитки стояли два незнакомых мужика. Это были грузины. В кепках с большим козырьком, носами как клюв и черными бородами. У одного за поясом, в ножнах, украшенных национальным орнаментом, виднелся длинный кинжал, второй размахивал рукой с пистолетом.
- Слушай, хозяйка, заткни своего пса, пока я его не пристрелил.
- Чего хотите? – спросила Марьям, не спускаясь с крыльца. Тот, который с пистолетом, смеясь, закричал: «Видим, живете хорошо, а Господь сказал делиться надо. Зови своего мужика, разговор есть».
- Когда Господь говорил что делиться надо, он не грабеж имел ввиду, - проронила про себя тихо Марьям, но вслух громко сказала, - Сейчас он придет, - и сунула руку в карман, нащупав прохладу свечу-цилиндра, подаренного ей Евгением и Ниной на случай опасности.
Поведение грузин вмиг изменилось. Тот, который был с кинжалом, вдруг встрепенулся и закричал на своего напарника: «Что ты орешь,Гиви? Кто ты такой? Я – старший! Я буду говорить, а ты будешь стоять и молчать в тряпочку, раз ума нет.
- А у тебя, значит, есть? Посмотрите на него! – Гиви поднял руки над головой, закатил глаза, шутя, выпучил живот, и как бы дразня своего товарища, завилял бедрами. – Вах! Вах! Вах!
Товарищ его помрачнел, ссутулился, и вдруг резко выдернув кинжал, вонзил его по самую рукоять в живот друга. Не ожидавший такого друг, вначале замер, затем открыл рот от удивления и шагнул назад, руки его начали опускаться, но сделав невероятное усилие над собой, он из последних сил выстрелил из пистолета в грудь напарника. Пуля пронзила грудь еще недавно бывшего ему другом мужчину и тот замертво рухнул к его ногам, второй с торчащим из живота кинжалом тяжело упал на него сверху.
Марьям позвонила участковому. Старший лейтенант, на мотоцикле, примчался на место происшествия уже через пять минут.
- Что тут у вас?
Но подойдя к грузинам, сказал: «Эти «бараношвили» уже засветились у нас. Ограбили семью в соседней деревне. А тут-то кто их»? Марьям всплеснула руками: «Ну, не я же! Сами разбирались кто из них главный».
Участковый двумя пальцами поднял пистолет, понюхал: «Да, свежак». Достал рацию и сообщил в нее: «Высылай труповозку к дому Марьям. Тут два кацо в двухсотые записались».
Интриги власти
После грандиозного празднования своего дня рождения, гендиректор нефтегазового концерна, господин Шляпман Александр Зиновьевич, на следующий день не захотел отлеживаться дома, а приехал на работу, и, развалившись в кресле своего кабинета, поправлял голову виски, курил сигару и вспоминал вчерашнее застолье в ангажированном центральном городском ресторане, закрытом для этого случая для посторонних. Гостей было «море». Звезды эстрады, гости из Госдумы, правительства, различные авторитеты… Поздравлений было много, но одно ему запомнилось больше всего. Молодой москвич говорил множество банальных пожеланий, но в конце сказал: «Так как Россия вновь стремится превратиться в монархическое государство, так почему бы к власти не пришел Александр III», - и он торжественно показал рукой в сторону именинника. Град аплодисментов! Шляпман подумал, что надо бы повнимательнее присмотреться к этому малому.
Сидя у себя за столом, Александр Зиновьевич мельком пересматривал кучу поздравлений, когда к нему в кабинет буквально влетел его зам Блюм Моисей Георгиевич. Заместитель был уже навеселе, но размахивая свежей газетой искренне возмущался: «Ну, сволочи! Вот же сволочи»!
Выглядело это все смешно и нелепо, и Шляпман успокаивающе сказал ему: «Мойша, ну, что ты пылишь. Тяпни «вискаря» и успокойся».
- Как тут успокоиться?! Вот смотри, - и он, бросив на стол газету, ткнул пальцем в заголовок «Чудеса да и только».
Шляпман рассмеялся, - Ты, что в чудеса веришь?
- Да, тут поверишь… Наш земляк изобрел новую электростанцию, которой не нужны ни нефть, ни газ. Она берет энергию из пространства, как и наша Земля.
- Да, фантастика это.
- Какая фантастика? Есть заключение комиссии, патент, золотая медаль Женевы!!! Мы же можем потерять массу денег!
Шляпман задумался. Ну, деньги это второе, а вот власть?!
- Что-то надо делать. Где у тебя этот, как его Грейдер?
- Грейдер – это погоняло, а так-то он Рейдер Борис Анатольевич, наш главный охранник. Сейчас позову.
Через минуту, напротив стола босса, стоял ничем не примечательный, среднего роста, сухощавый человек.
- Слушаю, шеф.
Шляпман ткнул пальцем в статью газеты.
- Я хочу, чтобы завтра на этом месте был некролог этого «Кулибина». Звонить не надо. Мы сегодня будем допоздна, придешь и доложишь, как все прошло.
«Грейдер» кивнул и вышел.
Евгений возвращался домой, когда уже стемнело. Поставил «Жигуленка» против окон и пошел к подъезду. Он знал, что Нина приготовила что-то вкусное, что она ждет его и скучает, да и он, конечно, тоже. Уже подойдя к самой двери, он услышал, как его кто-то окликнул. Повернувшись на голос, Евгений увидел идущего к нему человека в черной куртке, который сказал: «Никак не могу найти адрес». Они стояли под фонарем подъезда. Незнакомец улыбался, а глаза его были похожи на глаза кошки, которая поймала мышь.
- Вот у меня тут адрес записан, - и он полез правой рукой, в перчатке, во внутренний карман куртки.
Евгений почувствовал внутри себя тревогу, и, держа руку в кармане своей курки, незаметно сжал пальцами цилиндр. Лицо незнакомца, в ту же секунду изменилось. Улыбка сползла с лица, брови нахмурились, и он вдруг произнес каким-то механическим голосом: «Ох, извините. Я, кажется, ошибся», - повернулся и быстро зашагал прочь.
Пот прошиб все тело Евгения, но он тут же ясно понял, что опасность уже миновала. - А, что будет завтра? – пришла новая мысль.
На следующий день, в свежей местной газете, на том месте где была статья «Чудеса да и только» помещались два некролога, заголовок которых гласил «Вчера вечером в своем кабинете были застрелены гендиректор Шляпман А.З. и его заместитель Блюм М.Г.» Далее сообщалось, что редакция приносит соболезнования родным и близким покойных, что народ скорбит об их безвременной кончине и что киллер покончил жизнь самоубийством. В конце имелась приписка «ведется следствие».
Воспоминания
После встречи с киллером у подъезда, Евгений зашел домой в подавленном состоянии. Увидев его лицо, Нина охнула: «Что случилось? Ты такой бледный».
- Так что-то «взбледнулось», - пошутил он, но уже серьезно добавил – «Меня только что хотели убить, спасло опять это», - и он достал из кармана цилиндр.
- А я думаю, что у меня сегодня все из рук валится? - тревожно сказала Нина. - Слава Богу, ты дома! Ну, давай потом расскажешь, а сейчас мой руки, я дожариваю котлеты. Минут через десять будем ужинать». Она поцеловала его и убежала на кухню. Евгений прошел в комнату, плюхнулся на диван и обхватил голову руками. Пять лет семейной жизни пролетели, как один день. Он был старше Нины на пятнадцать лет, много осталось за плечами: художественное училище, потом служба в армии, летная школа. Сбылась, казалось, его мечта стать летчиком и вот он уже пилот вертолета, старший лейтенант. Отличная летная карта, но случай когда над их аэродромом зависла «летающая тарелка» вмиг изменил все его планы, он вдруг понял, что стремление к новому выше его сил. Как не уговаривали его товарищи по летной школе, но он ушел из авиации, перелопатил всю физику, философию, подрабатывал литературой, живописью и тут встретил Нину. Молодая, красивая, но главное, что нравилось ему в ней, то, что мыслили они одинаково, она угадывала его желания, а он ее. С ней было легко не только разговаривать, но и просто молчать. Так незаметно, как ему показалось, она стала его половинкой. Ну, а дальше, как говорится, «дело техники», решили пожениться и двинулись к Робинзону за благословением. На прощание он им сказал: «Читайте Библию». На второй день после скромной свадьбы, они сидели на этом самом диване, и, взяв в руки Библию, открыли наугад и прочли «Не убий, не укради, не прелюбодействуй…»
- Ну, вот кто-то же написал это. Не может быть, чтобы просто так по наитию? Все-таки за этим стоят какие-то законы?! – сказала Нина.
- Да! Ты абсолютно права.- Евгений задумался и тут же неожиданно вскрикнул, - Ну, конечно, это закон, а в математике он называется Закон симметрии. «Не убий» - будешь в ответ сам убит, «не воруй, не прелюбодействуй…» и так далее в том же порядке. Слушай, - он встал, посмотрел на себя в зеркало и спросил Нину, - Как ты думаешь, что общего между Человеком, животным, насекомым, растением и даже снежинкой, к примеру? Все это видят, но не понимают, не относятся к этому серьезно.
- Я не знаю, - ответила Нина.
- Всё это и даже наша планета, построены на основе симметрии! Нарушь симметрию и ты получишь уродство! Не надо бороться с природой, а надо быть вместе с ней!
А дальше, вспоминал Евгений, были годы мучений. Поиски логики созидания, а не познания. Они, эти логики, оказались абсолютно противоположными друг другу и совсем не тем, что многие годы проповедовала официальная наука. Вскоре нашелся спонсор для оформления патента, доказательства в комиссиях, поездки и участие в международных инновационных выставках: Женева, Сеул, Москва, поскольку все это требовало немало денег и снова комиссии профессоров и в очередной раз доказательство своей правоты. И вот, казалось, победа, признание – золотые, серебряные медали разных стран, гран-при, передачи по телевидению, но вдруг все затихло и как будто рухнуло. Спонсор, сославшись на кризис, прекратил помощь. Нина билась вместе с Евгением, она заменяла ему и секретаря, и корректора, и редактора, она действительно была его половинкой. Казалось жизнь идет не зря, а тут убийца у входной двери? Где смысл? Где логика?
- Люди! Я ведь не для себя, я это для вас делаю!
Зашла Нина, обняла, поцеловала: «Не грусти». Она открыла ноутбук: «Смотри, наш Крестный написал «Приезжайте срочно, есть серьезная тема! Важно!»
- Да, - встрепенулся Евгений, - Он же обещал помочь. Завтра с утра едем, хоть на перекладных, но к вечеру будем. Так и ответь ему».
Прощание
К вечеру следующего дня они уже подходили к дому Марьям. Жека радостно залаял и бросился их встречать. Радости его, казалось, нет предела. Выскочившая из дома Марьям, кинулась их обнимать. После всех этих искренних радостных объятий, Нина сказала: «Марьям, извини нас. Мы ненадолго. Вечер уже». Она достала пакет с городским печеньем и коробку с новым смартфоном: «Это презент тебе. Мы видим, что у тебя все нормально, а сейчас, извини, опаздываем». Евгений достал свой смартфон и они сделали несколько снимков обнявшись. Жека, с высунутым от радости языком, тоже получился здорово.
После они двинулись к лесу, а дальше все четко: капсула ждала их на опушке, и вот они уже на горе у своего Крестного. Он радостно встретил их, поцеловал обоих в лоб, перекрестил: «Скучал я по вам»! Все вместе прошли к скале, присели у горевшего костра.
- Хорошо, что приехали, а то обстановка у вас там «аховая».
Посмотрев сочувственно на Евгения, сказал: «Я все знаю, можешь не рассказывать. У вас там начинаются репрессии по размаху в несколько раз сильнее сталинских. Глобальный бизнес с идеологией «личная выгода превыше всего» против развития науки, он боится потерять власть. Его кредо – «разделяй и властвуй»! Он будет беспощаден. За последние несколько лет уже более тридцати ученых, занимавшихся прорывными технологиями, погибли при странных обстоятельствах. А кто же будет против себя дела заводить?! Завтра прилетают наши, за мной. Они задержались, потому что боролись с потоком комет, которые двигались в сторону Земли. Все обошлось, но они не могут вмешиваться во внутренние дела вашего общества. Идет эксперимент – сможет ли ваша цивилизация, на генетическом уровне, победить зло? Кто-то, как, к примеру, вы, смог. Ну, а общество в целом…, это вопрос! Наши уже знают о вас, и вы наше достижение своего рода, что показывает, что процесс реален. Поэтому я предлагаю вам погостить у нас лет десять. Мы снова вернемся сюда, чтобы увидеть финал». Нина и Евгений переглянулись: «Ну, конечно, мы согласны», - сказали они одновременно, - «А что за это время будет здесь»?
- Возможно ядерная катастрофа. Оружия немерено, и рано или поздно рванет обязательно. Хотя, может и обойдется. Мы этого сами не знаем. Хорошо, что вы согласны. Побываете в будущем, но есть один нюанс – вы будете старше на 10 лет, а на Земле уже пройдет сто. Так что вы по отношению к ним уже будете инопланетянами. Думайте до завтра, я не тороплю вас.
- Да, жизнь жестока, - промолвил Евгений, но вспомнив глаза киллера у подъезда, обняв Нину, твердо сказал, - «Мы согласны», - а она положила ему голову на плечо.
(Продолжение следует)