задёрнуты шторы, закушены локти,
чернила исписаны вишенкой в торте -
убогим клише пролопачена свая
в фундамент мой, рвущимся
выстрелом с мая.
*
вот так отписаться и будто бы легче.
нам всем - непрочитанной извести строчек,
истёртой тетради в от слёз съетой точки,
застиранным после рук твоих встречам.
так вроде с надеждой в былой заголовок,
как прежде, не мешкая не прочиталась
тупая, немая, истлевшая жалость,
усталость, не смевшая выпалить: "дорог".
да просто теряясь в крови с алкоголем,
она меня заживо ест и не плачет.
я даже не жду, чтоб спросил, что всё значит.
мы лучше, чем раньше играем в героев,
мы лучше, чем раньше в постылости пляшем,
мы просто привыкли устроившись в пазлы,
идти не своими путями, и похуй.
ведь мы вне системы, давай ебашь струпья,
давай бей фундамент, итак он весь хрупкий,
кроши его в память порочных поступков.
на кухне потом мы как лошади пляшем,
дурацкими мордами вешаем сопли
на плечи унылых знакомых, и водкой
раскурим, барыжа, аккорд в андеграунд.
пресытившись этим, завоем балконной
упёртой оградой, что нас не отпустит
на волю, когда всем угрюмо и пусто.
когда лошадям уходить пора в стойло,
когда предрассветным мечтам пора в урну,
когда своя жизнь оприходует местность,
тогда возвещаем ночную окрестность,
что болью провоем по стёртым лукавствам
сдирая в кровь руки,и плача напрасно.