Дослужился, до папахи,
Оказался в альманахе.
Это брат не просто так,
Не один ушёл пятак!
Вот лежу, довольно пьяным,
На диване со стаканом.
Размышляя, как расцвёл,
Мой изысканный глагол.
По ночам приснились лавры,
Громозвучные литавры,
Ведь тянул поэта плуг,
Чем не помню, но без рук.
Где картошка есть с селёдкой,
Там ищи огурчик с водкой,
А где грусть, там и поэт,
Рифмы бацает в куплет.
Не сбежать им из бумаги,
Застревают, как в овраге.
Может, кто ни будь хоть раз,
Попадёт от них в экстаз.
Или скажет, мысли слабы,
Нет любви войны и бабы,
Нет у чувств и нет проблем,
Интересных людям тем.»
А без взрывов и без хруста,
Нет достойного искусства,
Ведь народ, наш исполин,
Надо помнить, брал Берлин!
Стих забытый душу давит.
Ждёт года, когда исправят.
Часто автор не идёт,
Носом, не дочтя клюёт.
Или просто от порыва,
Рвёт продукт несправедливо.
А листу ведь, есть цена,
И другая сторона.
Можно больше букв поставить,
Леса русского оставить,
В нём и прятать партизан,
От на нас напавших стран.
Вечно тянет в пустословье,
Когда близко изголовье.
Кажется в последний миг,
Станешь чем ни будь велик.
Засыпаешь почти плача,
Нерешённая задача
На листочке, на полу,
Лежит скомкана в углу.
Глаз закрылся, праздник сгинул,
Взвод читателей не хлынул,
Сосчитал на пятерне,
Кто поставил лайки мне.
Все равно я не в убытке,
Ушли творческие пытки,
Утром в солнце и в грозу
К людям из дому сползу.
Тянет в сон, за сим кончаю,
Точкой сонный стих венчаю,
Если утром в день влюблюсь,
В новой строчке утоплюсь.