В сиреневом городе розовый храм,
оранжевый свет фонарей.
Объял всё гармонии чудный бальзам
в морозную ночь без людей.
Волшебная гамма... Строй низеньких крыш
от тонкого снега белёс.
Конечно, не Ницца, совсем не Париж.
Но взгляд вдруг к пейзажу прирос.
За серо-сиреневой леса канвой
озёрная чудится даль.
Встал лес как раздольной красы часовой,
одет в одноцветный хрусталь.
Небесная гладь в повечерьи светла,
ровна, как расстеленный шёлк,
нежна, как стоящая здесь тишина.
И птичий трезвон тоже смолк.