Завершился год. Праздник на весь мир,
Собрался народ на богатый пир.
Пел гусляр: Давно, дивный, словно рай,
В стороне одной был чудесный край:
Не охватит взор молодых дубрав,
Голубых озёр, изумрудных трав.
Отцвели сады - опадает цвет,
Вроде нет беды, но и воли нет:
Бунтовать не смей, долу - голова...
Лез в поля пырей, сорная трава,
Следом шли беда с горем пополам,
Пища - лебеда, в душах ложь и хлам,
В огородах мак да трава-дурман,
Громкий вой собак, каждый третий пьян
Гложет грусть-печаль сердце молодца,
Хоть покинуть жаль хворого отца,
Уходил тайком без прощальных слов
(Белена кругом и болиголов),
Знал: гласит молва уж не первый год -
Одолень-трава всех от бед спасёт.
Собирать не лень тысячный букет...
Ищет Одолень. Снова нет как нет!
Видно, не найти той травы вовек.
Видит: на пути Божий человек; -
Шастаешь пошто по полям-лугам?
Ищешь ты не то, бродишь ты не там,
Забывайте страх да гоните лень,
Не в полях-лесах, в душах Одолень,
Вот тебе мой сказ. С радости такой
Молодец тотчас прибежал домой,
Головой поник: вывих да изъян,
Всюду борщевик и другой бурьян,
Скрип худых ворот. Всех созвал подряд,
Только вот народ молодцу не рад; -
Глянь-ка вот - ожог, всюду лютый враг,
Знаешь, нам, дружок, хорошо и так,
Ты уж малых сих не смущай, подлец.
И в краях чужих сгинул молодец.
Где - не спел о том... Тихо, не смеясь,
Речь держал потом Новгородский князь; -
Песни хороши! Выпьем же до дна
За помин души хлебного вина,
(Эх, судьба-печаль!) Гусляру нальём.
Той страны не жаль - зарастай быльём.