На ратушной площади светится ёлка
мягко падает снег, огоньками искрясь,
народу полно, в уголочке укромном,
закутавшись шарфом, играет скрипач.
Веки плотно закрыты, дрожь на ресницах,
поющая скрипка ворожит на снегу,
то ласкает и нежит, то хищною птицей
не глядя, безжалостно точит струну.
Что он слышит? Что чувствует скрипка,
когда в отмороженных пальцах смычок?
Словно волны о берег оскаленным ритмом,
словно лаской любимой журчащий сверчок.
Всё в одном, в этом рвущем банальности звуке,
неподвластном ему, из деревянной груди
лилось чудо сквозь снег и летящие руки
в души их окружившей безмолвно толпы.
И неважно ему, сколько меди в футляре,
лишь бы душу согреть и ещё бы на чай,
разогреть свои руки, чтобы скрипку ласкали,
чтоб и дальше обоих не томила печаль.
Доиграл, потеплело. Под ногами купюры
с медяками мешались, каждый дал сколько мог.
снег со скрипки, очнувшись, бережно сдунул
укутал шарфОм: "Согревайся, дружок!"
На ратушной площади светиться ёлка
и падает снег, огоньками искрясь,
уходит в толпу, провожавшую молча,
словно Бога, любовью согретый скрипач.