Твой август завирался, как подлец,
твердя, что жизнь со смертью сочлениться;
что не простит опальный Солженицын
предательств ни в сотворчестве, ни - в дружбе.
Страх всё пытался ласково пролезть:
то в слабые предсердия, то - в душу,
чтобы постигнуть чувства с полуслова.
Любое слово - маленький порез;
страница - и ты весь исполосован...
Но это - не предательство. Никак!
Чужая непосредственность, должно быть,
дала возможность недругам домножить
психическое зло на сумму плотских.
Ты постоянно силилась вникать
в строение словесности, как плотник,
что не подвёл изустные стропила.
Владелицей тернового венка,
ты, помнится, трагически ступила
на Лиговку, где каменная тишь
была сестрицей склокам и раздорам.
Сердечный мускул был уже разорван,
а нервное устройство - растрепалось.
Так сколько человеку нужно тыщ
кровавых лет, чтоб вспыльчивый Степанов
любил Петрова больше, чем себя и
кричал ему "прости меня, хоть ты!"?
Никто не знает. Время в сточной яме
идёт намного медленней, чем там -
на маленьких каникулах у Смерти.
Ты говорила: "Сашенька, успейте
отправить свой "ГУЛАГ" на дальний Запад.
Политики Вам, друг мой, не чета".
Как август завирался! Но назавтра
осёкся, перешёл на сиплый шёпот.
Твои глаза! Как больно в них читать
признание во всём несовершённом.
*Елизавета Воронянская - Её прозвали Кью (от Q — Queen Elisabeth) - помощница и машинистка Александра Солженицына, тайная хранительница части его рукописей; под давлением КГБ указала местонахождение рукописи «Архипелага ГУЛАГ» и, по официальной версии, покончила с собой.