Безымянность минут истекающих в замкнутом дне
называемом вторником или средою,
так похожа на капли с сосулек, летящие в снег
друг за другом сверкающей чередою.
Даже час обретает названье, теряя его,
чтобы вновь обрести ненадолго и в полдень, и в полночь,
а минута пуста; в пустоте - ничего,
кроме тела застывшего, тени и лампы напольной.
Безымянны молекулы времени - в точь - мотыльки,
что трепещут беззвучно в бездушных сачках циферблатов.
Истекая из вечности, так от нее далеки,
как далек горизонт от окна утепленного ватой.