Если бы я не стал индейцем,
то разводил бы рыбок.
Я напрудил бы дома Венецию,
или хотя бы Выборг.
Я рассекал бы водные тонны
пел бы Себе осанны,
и умилённо крошил батоны
рыбонькам энтим самым.
Им фиолетово, кто в гондоле
выбожил манную пахоть.
Но такова индейская доля —
цвесть на земле и пахнуть
давней мечтой, ароматом тонким,
розами грёз. На кой, нах?
Я завещаю фигвам потомкам,
и уплыву спокойно.