Структура киношедевра Ларса фон Триера «Дом, который построил Джек» - круги ада, в которые мы заходим с рождения, и возвращаемся в конце жизни за воздаянием через некий предел, называемый Лимбом. Лимб Джека – это летнее поле с высокой травой. Мирные косцы, отбитые булатные косы и ссыпающаяся, словно роскошные волосы, скошенная трава. Слаженная работа косцов (на вдох коса занесена, на выдох трава скошена) запечатлелась в его сознании особым образом. Она будто предшествовала формированию будущего садиста. В детстве Джек развлекался тем, что садовыми ножницами ампутировал лапки только что плававшим утятам и снова зашвыривал их в пруд, где утята переворачивались, как поплавки. Забавно, если абстрагироваться.
Данте назвал своё сочинение «Комедией». «Божественной» её назвал Боккаччо — автор Декамерона. В соответствии со средневековой терминологией, комедия — это «всякое поэтическое произведение среднего стиля с устрашающим началом и благополучным концом, написанное на народном языке»; трагедия — «всякое поэтическое произведение высокого стиля с восхищающим и спокойным началом и ужасным концом». Жанры во многом схожи. От перемены мест, как мы знаем. Правда, у трагедии стиль выше. Триер, как мы знаем, один из авторов высокого искусства. Наверное, поэтому в его работах эстетика чудовищного граничит со смешным. Когда терять уже нечего, но ты ещё способен жить дальше, творя абсурдные «добро» и «зло» с ещё большей убеждённостью.
Полюса дихотомии Триера в данном случае определяют психическое поле маниакального состояния современного хомо политикуса и реактивного психоза, в который погружён мир в целом.
Он (и человек, и мир) - и семит и антисемит, и созидатель и разрушитель, и жертва и агрессор. Такой дзэн приводит к умерщвлению животворящего духа в искусстве, созданию искусства мёртвецов, искусства из мёртвой ткани для ненасытного жернова, всё перемалывающего в компост фагического потребления, расчленения и истребления истории, превращения живой материи в «благородную гниль». Дух, предназначавшийся для созидания и освобождения, давно покинул и жертву и палача... Наибольшая польза для них и мира – стать перегноем или сгореть в аду. Ларс не повторяется повторяя одно и то же: "Не сходите в Ад" Не занимайтесь КАТАБАЗИСОМ. Его киноязык соответствует окружающей деградации.
Вопрос, мучивший Джека: "Кто я? - инженер-архитектор(проектировщик)?" распространяется на все сферы бытия. Мы, люди, будучи никоим образом не причастными к созданию мира, но сами являясь созданиями, очень часто, подобно маньяку Джеку, всё живое превращаем в неживое, во всех сферах жизнедеятельности, и называем это искусством или прогрессом. Ларс говорит на языке кино, используя понятные образы, символы, аллюзии, цитирует самого себя. Вся его фильмография — суть одно большое высказывание. Гротескные сцены убийств, театрально обставленные и срежиссированные Джеком, позволяют посмотреть на смерть отстранённо, как на нечто рядовое и обыденное. Жизнь никчёмное и нелепое занятие. Эстетизация в той мере, в какой "жизнь подражает искусству", позволяет праздным зрителям заглянуть за пределы жизни, неизбежно заканчивающейся смертью, но смерть при этом не имеет значения. Она лишь слегка травмирует наше сознание своей недееспособностью.
Джек называет себя Mr. Sophistication — мистер Изощрённость. Изощрёнными убийствами он как бы выворачивает наизнанку изощренность нашей жизни. Изощрённость в полной мере соответствует контексту нашего бытия.
Оставь надежду всяк сюда входящий или спасайся кто может.