Раздавлен солнца желтый шар
свинцовым сгустком неба,
уж не разрушить зимних чар
лучистым стрелам Феба.
Зима то льет потоки слез,
то поступью царицы
шагает средь хромых берез
иль с яростью тигрицы
вонзает острые клыки
в немую плоть просторов,
в зигзаг заснеженной реки
да в черноту заборов.
То вдруг разрежет синевой
свинцовость небосвода,
и сгинут тучи над Москвой,
а с ними – непогода.
Но здесь, в неведомой глуши
застыло время лавой,
всё замерло в ночной тиши,
лишь месяц величавый
взирает пристально с небес,
разлив по миру злато,
но спит давно уж хмурый лес
блаженным сном солдата.
И вновь душа грустит одна
в бескрайнем, снежном поле,
ведь ей досталось уж сполна,
так, стало быть, доколе?
Надолго ль злой мороз и снег,
дождемся ли капели?
Что нам сулит жестокий век
и близко ли до цели?