Мы были присяге верны до конца
Мы были присяге верны до конца
И жизни свои здесь порой не жалели.
Когда прорывались сквозь бурю свинца
И цепкие лапы Афганской метели.
Теперь кто ответит за души солдат,
Что в пламени диком сгорели без счёта.
Вернувшись домой, пройдя этот ад,
Себе не ища ни любви, ни почёта.
Россия, тебе мы отдали свой долг,
Хотя, видит Бог, задолжать не успели.
И верю теперь не уместен стал торг,
Когда очернить нас чинуши сумели.
Ошибка была та война для страны.
Сказали с трибуны, однажды, высокой.
Но только солдаты не знают вины
За то, что случилось в стране той далёкой.
К себе не пустили тогда мы террор,
Наркотиков вал и взрывы в подъезды.
Но кто мог предвидеть вселенский разор
Великой страны, где угасли надежды.
Мы были присяги верны до конца.
И вышли с войны своею честь не изгадив.
И бьются ещё пока наши сердца
По жизни порыв свой совсем не истратив.
Реквием афганской войне
Нас ждали девять лет и даже
Плюс месяц и пятнадцать дней.
Потерь афганская поклажа
Была разлуки тяжелей.
А дома матери и жёны
В тоске не спали по ночам.
Как будто воевали тоже,
Давая бой бородачам.
Они как ангелы хранитель
В горах прикрыть старались нас,
Но в спину метил местный житель,
Аллаху совершив намаз.
Колонны жгли на перевалах,
Фугасную вели войну.
И третий тост… В своих бокалах
Свою топили мы вину.
Погибших сосчитать не можем,
Уходят в вечность шурави.
И вряд ли скоро подытожим
Мы волны горя и крови.
Память
Как часто я на склоне лет
Смотрю войны афганский след.
Забытые и блёклые картинки.
На них друзья мои юны,
И нет совсем их здесь вины,
Что много горя набралось у нас в копилке.
Мы разлетелись кто куда,
А жизнь сегодня не проста.
Ошибкой нас признало руководство.
Кто спился, а кто в землю лёг,
И пуст порою кошелёк,
И ни к чему теперь нам вовсе донкихотство.
Но снится мне опять Саланг,
Погиб где юный лейтенант,
Когда колонну нашу встретила засада.
И стоны слышу я ребят,
Что в БэТээРе вновь горят,
Но заглушает эти крики канонада.
Потом прощание в полку.
Не пожелаешь и врагу,
Смотреть как на глазах стареет мама.
Когда с тобою военком
Беду звонком приносит в дом,
И слов, чтоб успокоить просто мало.
Мне память в эти дни судья.
И может быть виновен я,
В том, что не все, увы, вернулись из Афгана.
На фотографиях они
Всё так же, как тогда юны.
А память кровоточит словно рана.
Солдаты России
Нам молитв не читали
боевые друзья.
Нас домой провожали -
было плакать нельзя.
Грузом 200 в "тюльпане" ,
что чернее, чем ночь...
Путь последний по жизни,
и нельзя нам помочь.
Сколько нас полегло?
не смогли сосчитать.
Мы солдаты отчизны,
мы священная рать.
Долг солдатский по полной
отработали здесь.
Был Афган нам голгофой,
не продали мы честь.
Знаю я, что нам скажут
был напрасным тот бой,
Только, если придется,
встанем в строй мы с тобой.
Мы солдаты России -
нам такая стезя...
Если трудно России
отступать нам нельзя.
Долг
Еще недавно друг мечтал
Что будет долго жить на свете.
Хотя, увы, не идеал,
Но за поступки был в ответе.
Ему дорога в институт
Не подошла, он стал солдатом.
Афгана горы теперь ждут,
По ним гулять там с автоматом.
Здесь перевалы стерегут
Кровавые зари рассветы.
Свинца тугие струи бьют,
На душах оставляя меты.
И перечёркнуты мечты...
Летишь в Россию грузом 200.
Украсят холмик твой цветы
Друзья, подруга, мама. Вместе
Потом поднимут третий тост
За недопетые припевы.
Мотив бесхитростен и прост,
Как Пифагора теоремы.
Ещё недавно ты мечтал
Об очень долгой долгой жизни.
Но оборвал мечты металл...
Заплачен долг сполна Отчизне.
Серёжа
В память о сыне Тамары Максимовны
http://ok.ru/parolafgan/topic/63253409071224
Серёжа, я не верила сначала,
Что больше не увижу вновь тебя…
И почта очень долго мне молчала,
Читаю поздравление, скорбя.
Мне первой прилетела похоронка,
А после поздравление твоё.
В письме твоём начертана иконка-
Мадонна, на руках её дитё.
О, если бы ты знал Серёжа милый
Как мама стосковалась за тобой,
Но только счастье пролетело мимо.
Так видно предназначено судьбой.
Меня поймёт. Кто горькую утрату
Познал, теряя сына навсегда.
Кто над могилой плачет виновато,
В чьём сердце только боль и чернота.
Слеза
Слеза дорожку по щеке
Себе промыла у комбата.
Мы уходили налегке…
Простите павшие ребята.
Здесь ночью встретили врага,
Душманы шли до перевала.
И покраснели вдруг снега,
Напившись крови до отвала.
Держали горный перевал,
Пока в рожках патроны были.
Свинцовый ветер наповал
Валил разведку на вершине.
Один к пяти – такой итог…
Но мы закончились быстрее.
Оставшимся поможет Бог,
Уйти от духов поскорее.
Сюда вертушки не придут,
Здесь тучами укрыты горы.
И похоронный скорбный труд
Метель исполнит без укора.
А мы, придя к себе домой,
Поднимем третий тост за павших,
Исполнивших по полной свой
Солдатский долг, чем смерть снискавши…
Я, друг и смерть
Я знаю, что такое смерть,
Её встречал на поле боя.
Где первым выстрелить успеть,
Чтобы остаться сам собою.
Бывало подлая она,
Исподтишка по нам стреляла.
Девятилетняя война
«Подарков» принесла не мало.
Я знаю, как поступит друг,
Когда в бою смерть будет рядом.
Меня из цепких её рук
Он вырвет здесь, не за награду.
В перекрестье
Где-то там, для меня, снайпер
словно скрипач
Не сфальшивя сыграл ноты смерти
красиво.
И, теперь, хоть кричи, смейся ты
или плачь –
Девять граммов свинца не
проследуют мимо.
Я его не виню. Что поделать – судьба.
На войне убивать, или падать убитым.
И когда пули свист не минует меня,
Кровью, брызнув моё, сердце станет
разбитым.
Тяжкий крест
Молодой лейтенант, но седой словно лунь,
Вместо сына медали привёз из Афгана.
Мать, отец, военком, врач со скорой, патруль…
И могила пред ними, как страшная рана.
Сын погиб, исполняя служебный свой долг.
Грянул залп автоматный – скупой и суровый.
Словно эхо засады, расстреляли, где полк,
Но озвучен приказ и воюет полк новый.
Взводный выжил тогда, а солдата не спас.
Рядом был, повезло, по кустам не ховался.
Отстрелял до конца боевой свой запас,
И в бою даже раненым он оставался.
Что теперь говорить? Виноват или нет?
Виноват лейтенант в том, что выжил. Простите…
Но молчанье и слёзы офицеру в ответ.
Крест тяжёлый потерь, свой по жизни несите.
Недетские игры
Здесь всё не так, как дома за рекой.
Всего лишь миг – и смерть приходит в гости.
О! Как мечталось нам порой с тобой,
О тоненькой берёзке, на блокпосте.
Нам снились сны о доме, о дождях,
О девушке, живущей по соседству…
Мы прятали поглубже смерти страх,
В войну играя эту, словно в детстве.
Вот только те, кто был убит в бою,
Не оживёт в конце игры военной.
За долг солдатский жизнь отдал свою,
Как самый главный кредитор вселенной.
Мы за него поднимем третий тост,
Пред тем, как вновь идти играть со смертью.
Какой итог? – Итог совсем уж прост:
Помечен ты военной круговертью.
Моя Голгофа
У меня здесь своя Голгофа,
Но креста для распятья нету.
Мы с тобой воевали не плохо,
На отход дать пора ракету.
Духи лезут незваным гостем,
Перекрыв с двух сторон ущелье.
И сегодня в том месте кости
Растащило зверьё по щелям.
Уходили мы вверх по скалам,
Не забрав никого из павших.
Нас из боя вышло так мало:
Не добитых и не доспавших.
Третий тост за ребят со взвода,
Долг отдавших стране по полной.
На войну пусть проходит мода...
Будет так...
И это бесспорно...
Шинданд - Кандагар
Вновь новый рейс на Кандагар.
Комбат напутствие нам дал:
Наливникам что БТР в пути охрана.
Проверен верный пулемёт,
Никто не знает наперёд,
Какой сюжет теперь у нашего романа.
Пролог был прост и неказист –
Прогрел движки тут камазист.
И вот бетонки полоса до горизонта.
Сегодня первый переход,
Нас в Дилараме отдых ждёт,
Возможности для сна есть и ремонта.
Нагрета каша на костре,
Хотя и может быть обстрел,
Бывало как здесь раньше не однажды.
Но ночь промчалась в тишине –
Большая редкость на войне.
Что ж повезло, а остальное всё не важно.
Теперь отрезок посложней.
Кишкинахуд ведь ждёт гостей
Разрывы фосфорных снарядов – как салюты.
Здесь пронесло, но в прошлый раз,
Пожар так долго всё не гас
И сквозь броню жар осязаем просто лютый.
А утром ждал нас Кандагар,
Обстрелов духовских обвал.
Вдоль колеи подбитой техники завалы.
В зелёной зоне – марш-бросок,
В пустыне вздыбленный песок.
И взрывы мин как действующие вулканы.
Ну, вот и города черта,
И площадь Чёрная видна.
Жми газ до полика и уповай на Бога.
Стреляют в нас со всех сторон…
Не трусь, и не лови ворон.
Дописан наш роман до эпилога.
В отстойнике гудит земля,
Здесь разгрузились до нуля.
Обратный путь наш налегке, но вновь не легче.
В зелёнке духи снова ждут,
Пройти спокойно не дадут.
Что ж пулемётчик выход твой – ударь покрепче.
Я не знаю зачем
Я не знаю зачем был Афган этот нужен.
Кто на смерть посылал исполнять чёртов долг…
Здесь с бедою порой так солдат часто дружен,
А инстанция высшая – пьяный парторг.
Возвращали домой, запояв крепко в цинки.
Мать прощалась не видя родного лица.
И слезу утерев краем чёрной косынки,
Обняла у могилы той ствол деревца.
Взвод не стройно салют автоматный исполнил.
Все ушли, а она всё над сыном стоит,
Что сегодня алею героев пополнил…
В восемнадцать уже на погосте лежит.
Курорт
Снаряд базуки врезался в КАМАЗ.
Всего лишь миг – и всё огнём объято.
Саланг засадой вновь встречает нас,
Прервётся может жизнь сегодня чья-то.
Колонна в перекрестье трассеров.
Узка дорога, нет манёвру места.
Закон войны достаточно суров -
Напрасно будет ждать меня невеста.
Летят в ущелье дымные костры,
Матчастью были что ещё когда-то.
Душманы злобны, быстры и хитры:
Мстить шурави – обычаи адата.
Двухсотых погрузили на броню.
И вновь колонна движется к Кабулу.
Не верьте в журналистскую брехню,
Что здесь курорт встречает клиентуру.
Разговор по душам
Бача, привет!
Года безжалостны и быстры:
Кто дедом стал,
А кто покинул свет.
Уже давно
Власть сдали коммунисты,
Но правды на Руси
Как не было – так нет.
Сумели мы повоевать немного.
Афган из нас выковывал бойцов.
Но многих здесь
Военная дорога
Отправила навечно
В царство снов.
Без рук, без ног,
С прострелянной душою,
Домой пришли
Не нужными чтоб стать.
И зря, бача,
Списали нас с тобою.
У нас ещё
Есть выправка и стать.
Смотри, стоят
Плечом к плечу ребята.
В разведку я
С любым из них пойду.
А помнишь, друг,
Сумели мы когда – то
Однажды победить
Нежданную беду.
Ну чтож, бача,
Пусть годы пролетают.
Забыть Афган,
Поверь, нам не дано.
Я журавлей весной
Встречаю снова стаю,
Где души шурави
Живут уже давно.
Мальчишки, знавшие войну
Мальчишки, познавшие смерть на войне,
Седеть матерей заставляли до срока.
Запаянных в цинк, предавали земле,
Погибших по воле афганского рока.
Любовь не успели к девчонке найти,
Зато убивать довелось не однажды.
Вы честно войны прошагали пути…
А всё остальное, наверно, не важно.
Страна снова бьётся в тисках перемен.
Вновь «цинки» даруют Кавказские горы.
Когда же мы сможем подняться с колен?
Когда о любви будут все разговоры?
Настанет, я верю, такая пора,
Что даже играть мы в сраженья не будем.
И к Стеле Солдатской придя, детвора,
Расскажет, что мир без войны тих и чуден.
Разведка
Кому довелось брать зимой перевалы,
То слышал такое названье – Бадхыз.
Снега и морозы, обвал и туманы.
Чуть – чуть зазевался – летишь камнем вниз.
С собой тащим всё: оружье, продукты,
Патронов запас и две фляги с водой.
Привал. Нам на отдых нет лишней минуты.
Мы здесь, чтоб врагу навязать смертный бой.
Не все мы отсюда вернёмся на базу.
Разведка и риск – наши братья давно.
Но вы нам поверьте, с друзьями ни разу
О том не жалели… Судьбою дано:
Спасать экипажи подбитых вертушек.
На помощь придти, кто в засаду попал.
У нас наша злость, автомат, нету пушек,
Лишь пара гранат, да надёжный кинжал.
Нам ветер в лицо швыряет со снегом
Свинцовые трассы, что жалят до слёз.
И вот уже кто-то, сорвавшись, с разбега,
В ущелье последние крики унёс.
Кому довелось брать зимой перевалы,
То слышал такое названье – Бадхыз.
Для третьего тоста наполним бокалы.
«Никто, кроме нас» - то разведки девиз.
«Бадхыз» - место в горах Афганистана, где поднимается ветер, несущий холод Арктики. Или по другому – начало ветра.
Афганец ветер и боец
Мы пятые сутки в засаде с тобою.
Мой друг, не грусти, вот возьмём караван,
Вернувшись на базу, потом, после боя,
Наполним по полной свой водкой стакан.
И песня польётся о доме далёком.
О том, что нас мама ждёт очень назад.
И слёзы смахнув, в письме, ненароком,
Она меня спросит: «Как служишь, солдат?».
А мы ждём врага у входа в ущелье.
«Афганец» песок из пустыни принёс.
Уже пятый день… Надоело безделье,
Готов давно к бою мой верный «Утёс».*
И вот наконец к нам из облака пыли
Вдруг в гости явились душманы толпой.
О, как под огнём они что-то вопили,
Пытаясь укрыться за белой скалой.
Был бой скоротечен, за нами победа.
Но друг мой убитым в окопе лежит.
Домой не напишет он больше ответа,
А кажется нам, что он просто спит.
Закончился рейд, мы вышли из боя.
Снимаем не нужный теперь наш блокпост.
Вернувшись на базу, все молча и стоя,
За друга поднимем свой скорбный мы тост.
* «Утёс» - пулемёт НСВ-12,7
Чтобы помнить
Кем были мы на тех дорогах,
Где смерть навязывала бой?
Вы не судите очень строго
Долг выполнявших трудный свой.
Мы не желали этих схваток.
Приказ нам отдала страна.
И многим век стал очень краток.
Поверьте, то не их вина.
Не их вина, что погибали
В стране далёкой и чужой.
Не их вина, что болью стали,
Когда в гробу "пришли" домой.
И ничего нам не исправить.
Стране мы стали не нужны.
Нас в прошлое уносит память.
В Афганистан, в огонь войны.
Рейс Ташкент - Кабул
Рейс на Кабул.
Мне в нём найдётся место.
Тузель. Ташкент
И вылет в пять утра.
Немного страшно и…
Безумно интересно.
Прошли таможню.
Всё… Пора.
Горбатый «Ил»
Открыл призывно рампу.
Как шпроты
Мы набились…
Теснота.
А небо над землёй
Рассвет зажгло как лампу.
Сама собой
Уже пропала суета.
Разбег и резко вверх,
Внизу темнеют горы.
Полёта только час
Из мира на войну.
Тревога гложет нас,
Замолкли разговоры.
Граница позади –
Покинули страну.
Пред тем, как падать вниз,
Крутя спираль сниженья,
Нас лётчик попросил
Молитву произнесть.
«Ловушки» за окном –
Салют в честь приземленья.
Да, видно у меня
Хранитель – ангел есть.
Трудности войны
И вдруг стена огня и дыма
Машину взмыла на дыбы.
Смерть не прошла сегодня мимо,
Опять готовить нам гробы.
Маршрут не все смогли закончить,
Попав под вражеский обстрел.
Стрелять умеют духи точно,
Других, не зная больше дел.
Всю жизнь свою они воюют,
О мирном позабыв труде.
В пустыне, по горам кочуют,
Там, где они, там быть беде.
Горят подбитые машины,
И «стингер» валит вертолёт.
Нас стерегут в кюветах мины,
В «зелёнке» нас засада ждёт.
Дело было в разведке
Светлой памяти гв. рядового
Н. Кобликова и гв капитана
А. Крамаренко посвящается…
Задача разведки быть там, где опасность.
Найти караваны, что грузы везут.
И ценят в отряде: надёжность, бесстрашность,
И часто, везение ценится тут.
Но только порой отвернётся удача.
И вот уже духи насели на нас.
Нам трудно, но знайте, что мы не заплачем,
И встретим достойно последний свой час.
Ну, что тут поделать? Попали в засаду.
И каждому надо сражаться с пятью.
Жаль, многим уж больше не выйти из ада,
И жаль, не увидеть нам больше семью.
По минному полю уходим от духов.
Шагаем, не зная когда, где рванёт.
И вот после взрыва боец стонет глухо.
И верит, спасение скоро придёт.
К нему, смерть презрев, офицер подползает.
Укол против боли, повязка и жгут…
И вновь взрыв гремит… И душа отлетает.
Напрасно родители дома их ждут.
Задача разведки быть там, где опасность.
Задача бойца ту опасность презреть.
И чтобы в делах была полная ясность,
Приходится нам иногда умереть.
Километры войны
Чем можно измерить всю тяжесть войны?
Потерей друзей, разлукой с любимой,
И тем, что виски в серебре седины,
И жизнью, что лихо проносится мимо.
Но я, как и многие, мерил её
Дорогой, что вьётся в горах серпантином.
И песней, что тихо с друзьями поём…
Такая предстанет пред вами картина.
Полёт
Моторов вой, спиралью ввысь взлетает
Без бортовых огней военный самолёт.
Наверняка, ещё никто не знает
Каким по счёту будет этот взлёт.
Уходят вниз афганские пейзажи.
А где-то там, в горах, нас «Стингер» стережёт.
Ну, ангел мой, побудь сейчас на страже.
Меня семья на Украине очень ждёт.
Сидим, прижавшись, мы на парашютах.
То не десант, то нам – страховка от беды.
Уж очень медленно текут минуты.
И вспомнишь всё, за это время ты
Пока летишь с Шинданта до Кабула,
Не раз себе представишь прежнее житьё.
Не замечая двигателей гула,
Домой отправишь ты сознание своё.
Оно вернётся лишь при приземленье.
И в часть отправится за телом, как всегда.
Нам воевать работа, к сожаленью.
Страна за этим нас отправила сюда.
Крик души
Ну, в чём страна мы виноваты?
За что нас не желаешь знать?
Мы, твои бывшие солдаты,
Мы воинство, святая рать.
Нас повенчала ты с Афганом,
В Чечне дала нам смертный бой.
Но оказалась жизнь с изъяном,
Я инвалид перед тобой.
Подачкой пенсия смешная,
И коммуналка для жилья.
И то, что удаль молодая
Хромает – не гнетёт тебя.
Лютуешь, мачеха ты словно,
А я же твой забытый сын.
Скажи мне ласковое слово…
Но нет любви, забвенья дым.
Зачем?
Кому война нужна, зачем?
Зачем нам слёзы и могилы?
Ведь убивают насовсем,
Восстать уже не будет силы.
И тех, кого хороним мы
Недосчитается Всевышний,
И не поднимет их из тьмы,
А каждый на земле не лишний.
Любой, живущий человек
Никем, нигде не повторимый.
Прожить отпущенный свой век
Он должен честно, полно, зримо.
Нам не ответят на вопрос:
«Зачем друг друга убиваем?»
Пока не поздно, крикнем SOS/
Поможет кто? – Увы, не знаем.
Старое письмо
Когда тоска и нет так долго почты
Читаю вновь я старое письмо.
Проказы сына и успехи дочки
Как в зеркале всё в нём отражено.
Ты пишешь, что зима на Украине,
Мороз не сильный, слякотно, дожди…
Прошу держись, тебя пусть грусть покинет,
Разлуку обману, ты только жди.
Пройдёт весна, отзеленеет лето,
Раскрасит осень красками листву
И встреча будет ласкою согрета,
Огонь любви подарим мы костру.
А после, сидя рядом, почитаем
Мы вновь и вновь затёртое письмо.
Друг другу много счастья пожелаем,
Ведь нам другого, верю, не дано.
Прощальный вальс
Кружимся, кружимся, кружимся мы.
Скоро я буду в объятьях войны.
Чтоб ни случилось, ты ждать обещай,
Ну а пока: до свиданье, прощай.
Эти мгновенья текут как вода,
Будем наш вальс вспоминать иногда.
Чтобы разлуку быстрей пережить
Мысленно в танце мы будем кружить.
Кружимся, кружимся, кружимся вновь,
Станет порукой нам наша любовь.
Чтоб ни случилось, к тебе я вернусь,
Прочь уходи ты не нужная грусть.
Трагедия
Жил-был старик убогий, как сморщенный сморчок,
Ребята вслед кричали: «Поймай нас, дурачок»
Он их, не замечая, вдоль кладбища шагал.
И многие не знали, здесь сын его лежал.
Случилось это горе в тот олимпийский год,
Когда Амина брали, ему прислали гроб.
Он был у них единственный, разрушены мечты.
И сердцу больно стало от страшной пустоты.
Жена в тоске по сыну угасла в пять минут,
Отца теперь лишь мысли о прошлой жизни жгут,
Ничто ему не мило, и нет ни в чём нужды.
И жизненные ценности уж больше не нужны.
Он взял с собой из прошлого награду за Афган.
«Звезда» ему казалась – кровь бьющая из ран.
Бинтом её завязывал и к доктору носил.
Смотреть, старик как мучился – порою нету сил.
Его от боли в сердце пытались излечить.
А он твердил лишь фразу: «Не стоит больше жить»
Лекарства от потери на свете пока нет.
И ходит у могил он так много, много лет.
За ним ребята с криками: «Спляши нам, дурачок»
А он не обижается. Шагает и молчок.
Подростки покуражатся и прочь – свои дела.
А старику видение: жена к себе звала.
А утром сторож с кладбища, производя обход
Нашел его бездыханным и обрядил здесь в гроб.
С женой и сыном рядышком пристанище ему.
Оформили по-быстрому – вся жизнь пошла ко дну.
Никто к могилам этим поплакать не придёт.
И скоро вся поляна бурьяном зарастет.
А лет так через десять, а может через пять
Других здесь закопают - земле не пустовать.
Закат
От тяжёлой раны многолетней
Бывший воин тихо умирал.
За окном день суетился летний,
А солдат о прошлом вспоминал.
Там, в далёкой юности, за речкой,
Он здоров и просто молодой.
Подарив возлюбленной колечко,
На войну отправлен был страной.
Сквозь огонь, засады, неудачи,
Не свернув, два года прошагал.
И врагу всегда давал он сдачи,
В разных переплётах побывал.
Но однажды кончилось везенье,
БТР на мину налетел.
И хирурга мучили сомненья,
Так ли он пришил все части тел?
Трудно разобраться в этой каше,
Где убитых больше чем живых.
Выжил он, но никогда не спляшет,
Не пройдёт сам на ногах своих.
Угасал день летний потихоньку,
Воин вечный заслужил покой.
Отстрадал и скоро его койку
Раненый получит здесь другой.
Осколок
Как память о былой войне
Осколок, что меня лишь ранил.
«Вам повезло» - сказали мне,
А я блуждал ещё в тумане.
Хотя и помню как хирург
Кромсал моё живое тело.
Я жив остался, а мой друг
Погиб в бою. Такое дело.
Проститься с ним не суждено,
Его полёт сегодня ночью.
В палате видел я в окно
Как в самолёт попали точно.
Был дважды друг войной убит.
Врагу такого не желаю.
Он наконец спокойно спит.
Как дембельнусь - к нему слетаю.
Мы помолчим немного с ним,
За встречу выпьем понемногу.
Обиду в сердце не таим
Ни на судьбу и ни на Бога.
Осталось в память о войне
Осколок, что меня лишь ранил.
И список павших на стене.
Черта меж дат – то жизни грани.
Ангел-хранитель
Нас со школьной скамьи
Жизнь швырнула в военные будни.
И в далёкий Афган
Попросила поехать страна.
Если честно, то мы
И не знали, что делать там будем,
И не верилось нам,
Что работой здесь станет война.
Нахлебались её
Через край и по самое горло.
Горе, слёзы и кровь
Днём с огнём нам не надо искать.
Плохо то, что война,
Разгораясь, не кончится скоро,
Долго мамам придётся
Ночами в тревоге не спать.
Ту молитву её
Пусть услышит мой ангел-хранитель
И сумеет беду
От меня, если что, отвести.
Знаю, мама, что вы,
Меня ждёте, ночами не спите.
Обещаю домой
Я живым, а не в цинке придти.
А жизнь у нас у всех одна
А жизнь у нас у всех одна.
Смертельны мы, и враг смертелен.
И выпив боль войны до дна,
Мы выжить все всегда хотели.
Но трудно было устоять,
Чтоб в сети смерти не попасться.
Упав, ты продолжал стрелять,
Пытаясь на земле остаться.
Но удавалось, то не всем.
Нас отправляли грузом 200.
И засыпая в вечном сне,
Несли домой дурные вести.
А те, кто пули избежал
За нас по третьей тост подняли.
И выпивая, каждый знал,
На этот раз что избежали.
Да, жизнь у нас у всех одна,
И мы её продлить хотели,
Но забирала нас война,
Свинцовые кружа метели.
Отец и сын
Памяти Николая Покидова,
воина – афганца…
Какое горе хоронить
Своё дитя, ещё до срока.
Ему бы жить ещё да жить,
Но сын погиб по воле рока.
Отцу, прошедшему войну,
Не верилось, что после бури,
Он повстречает вновь беду…
Рыдать над цинком чёрным будет.
Как это было и не раз,
В боях с агрессором немецким,
Друзей терял, но землю спас…
Мир вновь наполнен смехом детским.
Три сына, дочь, цветёт страна.
И счастье сердце наполняет,
Но в их семью придёт война,
Она ведь жалости не знает.
Сын Николай, гордясь отцом,
Военным стал: связист, десантник.
Курсант в Рязани, а потом
По гарнизонам вольный странник.
И целый год Афганистан
Его испытывал на прочность.
Не переждать в сторонке там,
В ходу там смелость, воля, точность.
И Николай не пасовал.
Наказ отцовский не нарушил.
Врага без страха здесь встречал,
И офицером был он лучшим.
Но как-то раз не повезло,
Рванула мина, жизнь, кромсая.
И победило счастье зло…
Как это пережить? Не знаю…
Сегодня, есть в его селе
Могила, где вдова рыдает.
И документы на столе,
Сестра, порою, что листает.
Есть фото сына и отца,
Напоминанием потомкам:
Всё делать надо до конца.
И о тебе расскажут громко.
Ведь о герое не забыть,
Им в памяти знакомых, близких,
Ещё так долго, долго жить,
Как образ смелый, верный, чистый.
28 аап. Шинданд
И вот уже в который раз
Рассвет войной встречает нас,
В который раз надежда на удачу.
Шинданд, Кабул и Кандагар,
Везде нас ждёт войны пожар.
И если что, готовы дать мы сдачи.
Наш «Ураган» молчит пока,
Он мощь и грозный залп полка,
И продолженье славное «Катюши».
Разведка нам дала квадрат,
И моджахед теперь не рад,
Призывов наших к миру что не слушал.
Летит хвостатая стрела,
Врага раздолбим на «ура».
И как всегда достойно выполним задачу.
Вот только жаль, потери есть,
И полетит в Россию весть
Что смертью храбрых пал…
И мать заплачет…
Всё редеют ряды
После боя хмелею
От холодной воды.
После боя редеют
Наши что-то ряды.
Пуля-дура конечно,
Но она на коне.
Жить не можем мы вечно
На афганской войне.
Вот то справа, то слева
Взрывом вспухла земля.
И мне кажется в небо
Вдруг отправился я.
Были рядом со мною
Боевые друзья.
И закрыли собою
И вернуться смог я.
Мы сошлись в рукопашной,
Что ж бояться теперь.
Умирать ведь не страшно,
Друг не страшно, поверь.
И давай как обычно
Всё пройдём до конца.
Умирать нам привычно
От ножа и свинца.
После боя напьюсь я
Родниковой воды.
И одно лишь боюсь я,
Что редеют ряды.
Салам бача
Салам бача.
Ну вот и встретились с тобой.
Горит свеча,
А значит ты ещё живой.
И значит нам
Друг другу рано хоронить.
Налей сто грамм,
Помянем тех, кто кончил жить.
А помнишь как,
Колонной шли мы сквозь Саланг.
На гребнях враг,
А значит нам идти в ва-банк.
Опять стрельба,
Опять кому-то не дойти.
Но нас судьба
Сумела всех тогда спасти.
Давно война осталась наша за рекой.
Но тишина
Не принесла нам всем покой.
Горит свеча,
Так значит будем дальше жить.
Салам бача,
Афганистан нам не забыть.
Спасибо
Спасибо тем, кто нас спасал.
Спасибо тем, кто очень ждал.
И тем, кто в том ночном бою,
Погибнув, смерть принял мою.
Спасибо жёнам, матерям,
Пасть духом, что не дали нам.
Вернуться к жизни помогли,
Нас от несчастий сберегли.
Спасибо небу за простор.
Врагу, что жив я до сих пор.
Родному дому – за тепло,
Добру, что побеждает зло.
Спасибо всем, кто рядом был,
Меня поздравить не забыл,
Когда я вышел из войны…
Спасибо…
Дружбой мы сильны.
Нас не всех ещё убили
Серпантин дороги под прицелом
Тех, кто нас надеется убить.
Строй машин не доберётся целым,
До конца пути не всем дожить.
В прошлый раз нас здесь ждала засада.
Припекло, казалось всё, «хана».
Отстрелялись. Если будет надо
Примем бой – такие вот дела.
Груз наш ждут в Кабуле и Баграме.
Без запасов сложно воевать.
Посвободней станет – письмо маме
Допишу, устала его ждать.
Расскажу как здесь мы «отдыхаем»:
Фрукты, солнце – маленький курорт.
Пусть считает это место – раем.
Знать ей ни к чему, что ждёт нас чёрт.
Началось. Ну что им всё неймётся?
Бензовоз пылает впереди.
Грузом двести кто-то вновь вернётся,
Со свинцом убийственным в груди.
Трассера как точки в чьих то жизнях,
Что сегодня свой закончат путь.
Кровь от встречи с ними ярко брызнет,
Вечным сном придётся здесь заснуть.
Повезло, я не был даже ранен,
Стёкла только пули посекли.
Пять минут – и собираться станем.
«Трудно друг? Ты только не скули».
Ждут нас серпантиновые мили,
Ждёт туннель, по имени Саланг.
Духи нас не всех ещё убили,
Плохо помогает им Аллах.
Выпьем молча
Было нам и в радости и в горе
Стопка водки – лучше не найти
Аргументов от душевной боли
И мытарства долгого пути.
Кто хотел уйти от жизни трудной,
Море в брод по пьяни перейти,
Напивался в стельку и прилюдно
Куролесил так – с ума сойти.
Тот же, кому друга из Афгана
Грузом «двести» выпало везти,
Третий тост, чтобы затихла рана,
Выпьют молча, прошептав: «Прости!».
В память об отце
Он папу ждал домой с войны
Мужчина лет пока пяти.
Идут разлуки долго дни,
И им удачу не найти.
Однажды вечером письмо
В слезах читала его мать.
Весть страшную несло оно,
Отца не стоит больше ждать.
В чужой стране убит отец,
В бою он подвиг совершил.
Читала мать, внимал малец,
Что будет воином, решил.
Стране без армии нельзя,
Врагов ещё полно кругом.
Но есть пока у нас друзья,
Для них всегда открыт наш дом.
Давно уже подрос малец.
Страны покой он сторожит.
С небес гордится им отец,
Что сын от службы не бежит.
С верой о встрече
Ко мне незваная война
В судьбу разлукой заявилась.
И чашу горькую до дна
Испить военную, случилось.
А ты, тоскуя обо мне,
Жила надеждою согрета.
И только пряди в седине,
При встрече скажут нам об этом.
К тебе письмо порой летит
Неделю целую плутая.
Пока дождёшься – изболит
Душа и сердце, всё не зная.
Как тяжело день ото дня
Не ведать что со мною стало.
И проклиная, и любя,
О новой встрече ты мечтала.
В молитвах, выплакав глаза,
Меня с победой ты дождалась.
Военная прошла гроза,
И снами солнышко осталось.
И верить я хочу теперь,
Что новой бури не случится.
И только счастье в нашу дверь,
Найдя дорогу, постучится.
Тост за друзей, кто не вернулся
Наполним чаши за друзей,
Что не вернулись с поля боя.
Наполним до краёв, полней,
И выпьем всё до дна от горя.
Нам повезло. Придти домой
Смогли, без видимой потери.
Но долго тот, последний бой
Вели ещё во сне, в постели.
Нам суждено пить «третий тост»,
Без слов и стоя, боль смакуя.
За тех, кто не покинул пост,
Здоровьем, жизнью вновь рискуя.
Наполним чаши до краёв
За тех, кто мира не дождался.
Кто с нами жил между боёв,
На поле боя кто остался.
Когда плачет командир
Командир после боя молил о пощаде,
Что не смог всех бойцов своей роты спасти.
Что он может сейчас? Лишь посмертно, к награде
Их представить и крест жизнь свою всю нести.
Они только вчера говорили о жизни.
Кто кем будет, когда вновь вернутся домой.
Но себя до конца посвятили Отчизне,
И ушли, долг солдатский весь, выполнив свой.
Молодой капитан третий тост пил и плакал.
На погостах теперь станет больше могил.
Он в разведку к себе их недавно сосватал,
Не позволив забрать новобранцев другим.
Да, наверно судьба им досталась такая,
И куда б не попали, их бы пуля нашла.
Но живёт капитан, вариантов не зная,
Горько плачет его о потерях душа.
Дороги войны
« У всех дорог – а в жизни их не мало –
Один конец, хоть разные начала».
Расул Гамзатов
Мне выпало дорогами войны,
С тобой, мой лучший друг, пройти однажды.
Мы каждый день желали тишины,
Но взрывами отмечен день был каждый.
А помнишь, как бетонка в Кандагар
Со смертью нам устраивала встречи?
Пытались затушить войны пожар,
Всю боль её, взвалив себе на плечи.
Была здесь правда каждому своя.
И даже не сравнимы были смерти.
Но если будем живы ты и я,
Не сгинет правда в этой круговерти.
О ней расскажем дома сыновьям.
Чтоб помнил мир о наших испытаньях.
Чтоб никогда поминки по друзьям
Нам не справлять на горестных свиданьях.
А было ли это?
Время, словно вода,
В горсть возьми – не удержишь.
Старость – то ерунда,
До отставки дотерпишь.
Я открою альбом
Где застыли мгновенья,
Сразу вспомню о том:
Шла война, не ученья.
Борт «горбатый» в Кабул
Почти роту доставил.
Пересылка – заснул,
Исключенье из правил.
Был сосватан в Шинданд.
Лёту чуть больше часа.
Провожал комендант.
Экипаж одни ассы.
Нацепил парашют,
Может быть пригодится.
Духи с «стрелами» ждут,
Мы должны приземлиться.
Поджидает кругом
Смерть – старуха с косою.
Попадёшь к ней и в дом
Цинк отправят с тобою.
И тогда всё вверх дном:
Дети будут сироты.
Холм могильный, потом
У супруги заботы.
Льготы выбить семье,
Чтобы пенсию дали…
И живёт как во сне,
Зачем мужа забрали?
Время словно вода,
Вдаль бежит – не воротишь.
И сейчас, иногда
Не захочешь, а спросишь:
«А зачем нас в Афган,
Умирать посылали?».
В медсанбате от ран
Мы себя забывали.
Спросит сын за столом,
Третий тост наливая:
«Почему же потом,
Жили вас, забывая?»…
Я жалеть не хочу,
Мне всё это зачтётся.
Третий тост – помолчу,
Тяжело что-то пьётся.
По прошествии лет
Нам сказали: «Пора уходить».
Жизнь без нас здесь с войной разберётся.
Перед нами дорога как нить –
Всё петляет, кружится и вьётся.
Мы по ней доберёмся домой,
Где нас ждут с нетерпением мамы.
Пережить бы последний свой бой,
Что тяжёлый, для многих, стал самый.
Вот команда дана: «Заводи!».
И колонна вползает в ущелье.
И не ясно что ждёт впереди,
Но сейчас ни к чему нам сомненья.
По горам ещё бродит беда,
И в прицел нас берёт напоследок.
И кому-то уже никогда
Не увидеть жены, своих деток.
Нет, не мы здесь причина войны,
Как бандиты представить хотели.
Ведь не стало без нас тишины,
И дома ещё больше горели.
И давай по прошествии лет
Вспомним нашу военную юность.
Дружбы этой, надёжнее нет,
Жаль, не все мы оттуда вернулись.
Третий тост
Сколько Вас полегло на дорогах Афгана?
Нам не скажет никто, не считал даже Бог.
Не душа у меня, а кровавая рана,
И наш доктор её успокоить не смог.
А на русских погостах стоят обелиски.
Молодые ребята с фотографий глядят.
Путь от дома в войну и обратно – не близкий.
Кто осилить не смог, здесь под плитами спят.
Мы приходим сюда третий тост выпить вместе.
Кандагар чтобы вспомнить, Кабул и Газни.
Есть, наверно, дела, для людей, интересней,
Но сегодня для нас не желанны они.
«Шурави, как дела?». Жаль, не будет ответа.
Время старит живых, но пришедших домой.
Вспоминаю опять я военное лето,
И колонну на Хост, и последний ваш бой.
Извините друзья, что не часто приходим.
Очень много забот насыпает нам жизнь.
Но прощенье от Вас, для себя здесь находим…
Выпьем вновь за мечты, что уже не сбылись.
Письмо с войны
Здравствуй мама, мне вчера приснился
Наш в деревне, старый, отчий дом.
И как я у деда всё просился
Выбежать в грозу смотреть на гром.
Здесь на жарком юге, под Кабулом
В пыльных гарнизонах всё не так.
С гор лавины спрыгивают с гулом,
Унося в ущелье дымный мрак.
Небо не такое как над Волгой,
Ночью звёзд алмазная метель.
Я тебя не видел очень долго,
Кончилась бы эта канитель.
Я приеду и женюсь весною,
Голоса детишек зазвучат.
Будем их воспитывать с тобою,
Пусть растут, как наш вишнёвый сад.
Одинокими не станем в старость,
Счастье нас не сможет обойти.
Не грусти, не много мне осталось
До конца военного пути.
Мать письмо последнее читала,
Больше почтальон к ней не придёт.
Гроб сегодня привезли с вокзала…
Счастья нет, теперь лишь горе ждёт.
Цинковые мальчики
Вам транспорт - "Чёрные тюльпаны»,
Везли что горе матерям.
Потери жаркого Афгана
Что мне сказать сегодня вам?
Есть в городах, посёлках, сёлах
Аллеи, где лежите вы.
Как много наработал молох
Нам не объявленной войны.
Пришлось вам там, совсем мальчишкам
Вести нелёгкий, смертный бой.
Кому – то пуля, взрыва вспышка
Последний путь дала домой.
Запаковав вас прочно в "цинки",
С наградами, а чаще без.
Такие скорбные посылки
Спускал "тюльпан" порой с небес.
Вас забывали власти прочно
«В Афган я их не посылал»…
Но как слова порой порочны
О том, кто долг весь свой отдал.
Рандеву с Богом
Нам сегодня назначено к Богу.
Мы у духов берём перевал.
Выпадает нам снова дорога
Вверх по склону, стреляющих скал.
Там в Раю вместе весело будет.
Отдохнуть от военных забот.
За грехи нас никто не осудит,
Наша цель была только вперёд.
Праздник начался залпами пушек –
Это чтобы нам легче идти.
И кружением в небе вертушек,
Если вдруг кого надо спасти.
Атакующим Бог не поможет
Задержаться на грешной земле.
Пулемёт аккуратно уложит
Всю пехоту на той высоте.
Нам сегодня назначена встреча,
До конца боя кто не дожил.
Бог устроил нам праздничный вечер,
Тамадой на том вечере был.
Я снов не вижу про войну...
Я снов не вижу про войну,
Она во мне живет стихами.
То прибавляя седину,
То замолкая над словами.
Я вспоминаю первый бой,
И нашу первую потерю.
Как подчиненных за собой
Через обстрелы вел неделю.
Порою было не понять
Мы для чего в Афганистане.
И сможет ли простить нас мать
За сына, что уже не встанет.
И души молодых парней
Излечат льготы мирной жизни?
Или замкнемся мы в своей,
Вам не понятной, укоризне.
Я снов не вижу про войну,
Она уже в дали туманной.
И я сегодня не пойму:
Кому она была желанной?
Свободные минуты на войне
Свободные минуты на войне.
Заняться чем, и как убить досуг?
С родными пообщаться мне в письме,
Или в стихов отдаться сладость мук?
Иной служивый тянется к вину,
Чтобы уйти подальше от боев.
И градусами глушит он вину,
Кровавой чаши, слитой до краев.
Отсек соседний нынче – казино.
Там до утра банкует преферанс.
Нам карты – развлечение давно,
А в перерыве – трепетный романс.
Споем кА друг о бренности пути,
И о звезде, что нам укажет цель.
Хотелось до конца бы все пройти,
В реке бы жизни, чтоб не сесть на мель.
А кто-то книг черпает волшебство.
Ему любовь струится со страниц.
Хотя любовь солдату – баловство,
Но он сейчас не воин, он стал принц.
А есть кто просто отдыхать решил.
День жарким был, усталость валит с ног.
И рад, что до сегодня он дожил,
А был ведь бой и он погибнуть мог.
Занятий много можно поиметь,
Когда спокойствия настанет час.
Закончить надо только все успеть,
Пред тем, как призовет Всевышний нас.
Бабушкина икона
Молодым был и глупым, уходя на войну,
Мне икону дала, моя бабушка Анна.
«Для чего мне она?» - я спросил: «Не пойму,
В той среде, где я жил, ведь она не желанна».
Спорить мне не с руки. Я ее завернул,
Положил в чемодан, может быть пригодится.
Закрутила война – то Шинданд, то Кабул.
И успела душа в злобе той запылиться.
Нет я зверем не стал, вел ответный огонь.
Видел гибель друзей, захотел помолиться.
«Боже, очень прошу, ты меня охоронь.
И плохое со мной пусть пока не случиться».
Я молитвы не знал, просто с Ним говорил.
Лик с иконы кивнул, или мне показалось.
Но до вывода войск без потерь я дожил.
И икона со мной до конца оставалась.
Воздушный извозчик
МИ-8 – работяга ВВС.
Везде в Афгане ищет интерес.
Подвоз продуктов в горы на блок-пост,
Проложит в Кандагар воздушный мост.
Когда добраться нужно в медсанбат,
Он помощь предложить нам будет рад.
Чтобы живыми вышли из войны
Российские надежные сыны.
Но если вдруг кому не повезло,
В последний путь отправит он его.
И тело заберет из-под огня,
Чтоб враг не смог прибрать совсем тебя.
А самому бывало тяжело,
Ведь духам много платят за него,
Из всех стволов стрельба под облака,
Но вертолет еще живет пока.
Но вдруг «Стрела» взлетела в небеса,
И за вертушкой тянет полоса.
Но долететь до базы нет уж сил,
Подмоги для себя он запросил.
Но помощь вовремя добраться не смогла.
Лишь солнце село, опустилась мгла.
Погибли все, ведя последний бой,
Пожертвовав для Родины собой.
Очнулся плен
Пылает небо стыдом заката.
Я мертвый не был, я жив ребята.
Был только ранен. Очнулся – плен.
Одно желание – ждать перемен.
Домой отправлено письмо одно,
Стыдом отравлено было оно.
Но мама верит что я вернусь.
Откроет двери, прогонит грусть.
И я ее не обманул.
Настало время себя вернул.
Мы сели молча, такая жизнь.
А кто захочет к нам заходи.
Поднимем третий тост за друзей,
Кто жил на свете, но стал ничей.
Кто позабыт в конце войны.
Пропал, убит. Нам не видны.
Помолись за нас мама
Помолись за меня на рассвете,
Только плакать не надо, мам.
Лучше нет тебя в целом свете,
За тебя свою жизнь я отдам.
Слово мне твое будет нужно
Мы уходим с друзьями в бой.
С ними мы всегда жили дружно
Друг за друга стояли горой.
Но сейчас мне надо почувствовать
То, как ты ждешь меня домой.
Я любому могу посочувствовать,
У кого нет такой вот родной.
Кто домой совсем не стремится,
Брошен всеми, забыт навсегда.
Попрошу за них помолиться,
Пусть хранит их твоя слеза.
Наливники
На войне Афганской без подвоза
Армия не сможет обойтись,
Но колонне каждый раз угроза.
В целости доехать – покрутись.
Мы крутились, словно белки в шаре.
Мокрые от чуба до носок.
Баню принимали в Кандагаре.
Спать потом ложились на часок.
Рейс порожний он немного легче.
Дырки затыкать не надо нам.
Взрывом бензовоз не искалечит,
Когда полный – все разносит в хлам.
С Кушки до Шинданда как прогулка,
Но потом бетонка в Кандагар.
Подвывают двигатели гулко.
Мы готовы отразить удар.
Элеватор, танк подбитый, площадь.
По одной машине – жми на газ.
Ветер за стеклом флажок полощет.
Ну давай водила ждут ведь нас.
Сорок рейсов, сорок раз обстрелы.
Чёпик в дырку и давай вперед.
Страшно, но идешь, ты значит смелый.
И тебя победа точно ждет.
Перед дембелем я сосчитал все дырки.
Бог ты мой – сто восемьдесят их.
Сменщику сказал без подковырки:
«Наготовь затычек ты сухих.
И давай дави на газ до пола.
Ох как много здесь тебе рулить.
Помни, что тебя живым ждут дома.
И поэтому обязан ты дожить».
Господа офицеры
Господа офицеры, наша доля такая,
За собою вести желторотых юнцов.
И потом после боя, всех убитых считая,
Укорять за потери себя вновь и вновь.
Господа офицеры, мы ведь льгот не просили.
Главным правом нам было - погибнуть за Русь.
Мы всегда в своём сердце ей верность носили.
Этим правом и ныне безмерно горжусь.
Господа офицеры, наши звезды на плечах,
Нас сплотили в священный и праведный строй.
Только рану душевную они не залечат,
Потому ты и стал вдруг такой вот седой.
Господа офицеры, унывать мы не будем,
Все что в жизни хотели, получили сполна.
Мы присягу на верность никогда не забудем,
Потому что для нас это жизнь есть сама.
Последний бой
Он кому – то был сыном, и ждали
Его с этой войны домой,
Но родные того не знали,
Что в горах будет смертный бой.
И ему тогда вот придется
Прикрывать отход одному.
И удачи, увы, не найдется,
Чтоб вернуться в отряд самому
Пол - часа он сдерживал духов,
Но осталась граната одна.
В автомате боек щелкнул глухо.
Воцарила вдруг тишина.
И свободно идут моджахеды,
Предвкушая разборку над ним.
Пять шагов им до победы,
И погибнет боец молодым.
Это так, умереть придется,
Но врагов он возьмет с собой.
Эхо взрыва в горах отзовется.
Для него был последний бой.
А весной, над солдатской могилой
Будет мать постаревшая выть.
Никакой не найдется силы,
Чтобы сына смогла возвратить.
Случай на марше
Он бежал за колонной, пацаненок Афганский.
Босоногий и грязный, и просил все бакшиш.
Но у нас были сборы сегодня спартанские,
И могли поделиться с ним печением лишь.
Мы его и в серьез как врага не приняли,
Только он вдруг гранату швырнул в БТР.
Сразу трое бойцов его обстреляли.
Когда гибнут друзья не до светских манер.
Он два шага успел, умирая, лишь сделать.
БТР зацепили и дальше пошли.
Солнце небо окрасило кровью и село.
И как слезы по павшим – звезды взошли.
Это было давно, но я помню все ясно.
Его взгляд по ночам вижу я до сих пор.
И обидно что все это было напрасно.
Мне не нужен был край пустыни и гор.
Я убит под Кабулом
Я убит под Кабулом
В тихий, солнечный день
Вдруг РС с жутким гулом
Взгромоздил земли твердь.
Лишь на миг звук ворвался
Вспышка и… Кончен век.
Подо мной он взорвался,
На куски человек.
Что потом в цинк сложили
Рассказать не берусь.
Кровь мою не отмыли
Со стены, ну и пусть.
Запеклась она вскоре
В том далеком краю.
Я вернусь домой к горю.
Правду вам говорю.
Мать ждала, дни считала.
Тут смолчать не смогла.
На могилу упала
«Я же сына ждала».
Военком не преклонен.
Раскрывать гроб нельзя.
И в последнем поклоне
Вкруг застыли друзья.
Не надеть мне свой орден,
Что посмертно был дан.
Не оденусь по моде,
Собираясь на бал.
Не за Родину пал я,
Вот обида вся в чем.
Для чего, не узнал я
В жертву был принесен