Первая часть.
Погода дрянь, и дождь со снегом,
Камин поленьями трещит.
А за окном спешащим бегом
В свои дома народ спешит.
Зима должна уйти с поклоном,
Всё надоело: снег, мороз.
А в доме спальня есть, с балконом,
Мы обсуждали сей прогноз.
Я жил напротив, как однажды
Помог соседке невзначай.
Меня просить не нужно дважды:
- Может, зайдёте? Так, на чай!
Несуетливое общенье,
Не быть же дамочке одной.
Мы пили чай с её вареньем,
И не хотел идти домой.
Сидел без повода с соседкой,
Что много лет уже вдова.
Но с видом завидной кокетки,
Могла быть чья-нибудь жена.
Мы говорили, где за словом,
Нет смысла, просто болтовня.
Где, в общем, было всё не ново,
Не разговор, а так, херня.
Шёл разговор о женской скуке,
Мол, как ей тяжело одной.
И норовит, ведь, каждый сцукой,
Назвать при случае, порой.
Чай нас не грел и скучно стало,
Чтоб вечер даром не пропал,
-Вина? Сама она сказала,
Вед я, и повода не дал.
И, ловко разобравшись с корком,
Под звон бокалов, за Любовь!
Да будет вечер мне уроком,
Мы продолжали тему вновь.
Зашли на тему: что бы скушать,
Я карпа предложил с огня.
-Про рыбу я не стану слушать!
Она отрезала меня.
Фантазии меняли темы,
Быка крутил на вертеле!
Изысканы еды проблемы,
Что так известны на Земле.
Потом пошли другие блюда,
Сосиски, жареный бекон.
На всё один ответ: -Не буду!
Но тут я понял голод в чём.
Её рука, не раз, заметил,
Жестикулируя в ответ.
На мне, при каждом же ответе,
Так нежно трогала жилет.
Меня пугали шорох, звуки,
Вином хмелела голова.
Слегка теснили мои брюки
И её нежные слова:
-Один ты в мире не обидишь
И скоротаешь мой досуг.
И боль тоски моей ты видишь.
Мне на душе так сладко! Вдруг,
Рука её теплом ютилась,
Между коленями скользя.
И сердце быстренько забилось,
Не уж-то, но ведь, мы друзья!
Прочь все дурные разговоры,
И к чёрту весь собачий стыд!
К соседке не пришёл я вором,
Что плачет мне в плечо навзрыд.
Я сам уже, почти рыдая,
Прижал её к своей груди.
И так, легонько обнимая,
Она шепнула: -Погоди!
Привстала, молча, отшагнула,
Глазёнки смотрят скромно в пол.
И мне бокал свой протянула,
Взялась у юбки за подол.
Не нужно было покрывала,
Чтобы чего-то там стыдясь.
На пол и кофточка упала,
Такой картины отродясь
Не видел я! Какие груди!
При каждом вдохе - вверх и вниз!
И страстью мёртвого разбудят,
Уймут строптивого каприз.
Мне всё рано, что люди скажут,
Когда меня всего трясёт!
Пусть стоя, сидя или ляжем,
Возможно и наоборот.
Она прильнула своим телом,
Меня всего хоть четвертуй.
И так глазёнками смотрела
Мне на штаны, где бредил ***.
Какой истомный запах тела,
Уже забыл, когда вот так.
Она меня, трясясь, хотела,
Я, всё же, медлил, не дурак!
Начну её, пожалуй, с ушка,
Потом, смотря как аппетит.
Я исцелую все веснушки,
Потом чуть ниже! Так манит
Её, чуть нежно алый ротик,
Губами сладко проглочу.
В порыве страсти и эротик,
Возможно, больше захочу…
О, господи, какое чудо,
За это можно ж жизнь отдать!
Твои прекраснейшие груди,
Ну, разреши поцеловать!
Шары, нежнее детской попки
И прелесть в том, что целых два!
Ах, эти чудные заклёпки,
Слетела в пропасть голова.
Её кивок и я в экстазе,
Лаская сладостно сосок.
И нет конца ещё рассказу,
Косил я глаз там где пупок…
И от соска к соску хмелея,
Внимая, сладкий стон в груди.
Я дальше тело всё лелеял,
И был на правильном пути.
Я в мыслях, был хоть не обязан,
Но так хотел благодарить.
Врача, кем пуп был так завязан,
Всё было, как должно и быть.
И было всё приятно, сладко,
А тут волосики твои.
Мне щекотали грудь украдкой,
Так, что с ума можно сойти.
Сначала долго не решался,
И взглядом всё, туда-сюда.
Но тут я смелости набрался,
И вот у рта сама… Звезда!!!
Вторая часть.
Меня бросало в жар, то в холод,
С трудом мог воздух поступать.
Мой разум надвое расколот,
Как я хотел там всё ласкать!
Я видел внутренние губы,
Лизал, где сходятся они!
Возможно, был слегка я грубым,
Она порхала вне Земли!
Лежал бы я вот так часами,
Забыть проблемы и покой.
И быть придавленным руками
К её промежности такой!
Её рука давить устала,
Что впилась в волосы мои.
Я видел звёздочу анала,
Объявлен день моей Любви!
Я упивался нежным соком,
Теплом от тела, что меж ней.
И запотели стёкла окон.
Дымок с погаснувших свечей
Нам намекнул, что время, всё же
На месте даром не стоит.
Я, наслаждаясь, сладкой кожей,
Что подо мною так дрожит.
Но, есть всему свои границы,
И, содрогнувшись много раз.
В соку моё лицо, ресницы,
И твой бушующий оргазм!
Да, твой! Когда ты улыбалась
И всё смотрела в потолок.
Вот только мне слегка казалось,
Что сам был, словно, дурачок.
Меня неведомая сила
Сгибала, словно лом во мне.
И ты так мило попросила,
Чтобы и я побыл во сне!
Закрыв глаза, откинув спину,
Я, полусидя, на кровать.
И тут твоя рука схватила,
Что так давно могло стоять!
Тянулись медленно минуты,
А ты, рукой коснулась нерв.
Потом я помню, как-то смутно,
Не видел я подобных стерв.
Сначала просто целовала,
А после всё накрыла ртом.
Меня трясло и в жар бросало,
Ты продолжала язычком.
Перебирая нежно яйца,
Слегка вонзая маникюр.
Сравнил себя я, было, с зайцем,
От этих страстных процедур.
А после парочки движений,
Держа мой нерв ещё во рту.
Я мощной силой извержений,
Вдруг кончил, на седьмом поту.
* * *
Давно за полночь, стихли звуки,
Огонь в камине тлел едва.
А мы сплелись как две разлуки,
От счастья кругом голова.
Я шёл домой, чтобы побриться,
И смыть вспотевший туалет.
Мелькнула мысль, мол, женюсь я,
Пора б уже, на склоне лет.
Я каждый вечер собирался
Чтоб снова встретиться с тобой.
И как-то сам себе признался,
Что я свихнулся головой.
На миг не мог я с ней расстаться,
Не знаю, что это со мной?
Ведь я хотел всегда ***ься,
И быть за***банным тобой.
Мы перепробовали позы,
Кончали в день по восемь раз!
Я приносил с работы розы
И продолжалась жизнь у нас.
И страсть пронзала с новой силой,
На всю длину входя в тебя!
Сама природа подарила,
Нам чувства нежные, любя!