Воронежская ночь
В граде Воронеже с кошкой-зимой
Всласть мы хворали разлукой-чумой.
Я все гадала: возврат, невозврат…
Кошка-зима повторяла: навряд.
Знала же я, что в конце декабря
Мне отдадут твою тень лагеря.
Не говори: нехорош, неодет –
Я научилась сквозь тело глядеть.
Тень водокачки пусть смоет с ресниц
Сажу пожаров и пыль колесниц.
Я и сама уже на волоске –
Хилая тень на приречном песке.
Вся набегу, на кругу, на моту –
Милостив Бог, что послал хромоту,
Я б измотала себя и сожгла…
Помнишь, как ты подарил мне щегла?
Черного с желтым, как месяц в смоле?
Не было птицы мне, этой милей,
Но отпустила, чтоб смерть в ней избыть,
Чтобы нам вечно друг друга любить!
Скажут: свобода его без креста
И не от мира его красота.
Он же щегол, не напомнит орла –
Все-таки царская дочь я была.
Кто меня вклеит в парадный альбом
С нищим горбом и с простреленным лбом?..
Правда – щегол. Но какой был щегол!
Пушкинский был ему впору глагол.
И в удалую словесную даль
Выдал ему подорожную Даль.
За многодонную флейту твою
Я проворонила место в раю.
Кошка-зима увела тебя в ночь
За хромоножку, за царскую дочь.
Только с небес долетал сюда свист:
Умер вчера окаянный флейтист!
Только волчиха провыла чуть свет:
Умер вчера неизвестный поэт!