Рисуй-рисуй мой путь земной, Всевидящий Художник.
Клади на холст за слоем слой — где золото, где медь.
Пока со мной Твоя рука, я верю, что возможно
Превозмогая смертный страх, свой путь преодолеть.
А путь мой вкривь, а путь мой вкось — да вкруг по бездорожью.
Дано ли мне нести во мгле пасхальную свечу?!
А Ты берёшь мольберт и кисть, Всевидящий Художник,
И вот уже по силам путь, и ноша по плечу.
А как, порой, дрожала кисть, в руке Твоей, Художник,
Когда, как бездна, подо мной зияла пустота.
А Ты мне небо рисовал. И было невозможно
Ни глаз, ни сердца оторвать от синего холста.
Позволь мне, Господи, постичь, что смерть преодолима,
Прости мне, грешному, тщету и немощность строки,
Не погаси в моей душе огонь Иерусалима,
И от холста не отведи спасительной руки.