Белёсый змей грызёт мангуста
(и плоть от плоти хочет силы),
в краях гнилого мяса пусто,
но пустота, как зов могилы,
лишь украшает нишу сна,
и исчезает вся вина.
Крещенье демона в багрянце,
медовый рог наполнен мглой,
и песня о безмолвном старце
напоминает волчий вой
и миллионы голосов
с обрезов срезанных голов.
Возвышенность покрыта кровью,
и демон пьёт её взахлёб,
безмолвный старец к изголовью
подводит страждущий народ,
и землемеры видят знак:
и то ли знамя, то ли флаг?
Мы знаем, что такое «горе».
Вобравший первородный грех,
от крови в небе голубь чёрен,
и тень немеркнущих прорех
увита перьями вовсю,
но демон ждёт свою зарю.
Слегка взмахни к луне рукою,
чтоб увести долой туман,
прозреть — и стать самим собою,
испив солёный Иордан.
С пурпурных чаш сочится яд,
и затухает луч плеяд.
Помилуй. Иже имяреку
богатство смерти, царство грёз,
как подобает человеку;
а я и сам богат, как Крёз,
и беден собственной нуждой,
как бренный мир и род людской.
Гончаров А.С.
2018