И как бы ни была полна моя печаль,
Хватало места в ней кому-нибудь ещё,
Чтоб зажигать огни, метать икру, мычать,
Гневливо шелестеть над чьим-нибудь плечом.
На что ни посмотрю, само в неё текло,
Закручивалось там, как в мыльном пузыре,
Закончилось. И шар, окутанный теплом,
Сорвался и поплыл - всё голубей, всё ме.