Под солнечным прессом
Тучи разбегались как ртуть.
Пока кулачком неокрепшим в двери
Стучалась оттепель,
Я сидел на антибиотиках,
И в каждой аптеке на меня смотрели
Как на смертельно больного.
Я говорил: я несу слово.
А слова порой начинают гнить прямо во рту.
Менялись люди в квартирах,
Бельё, стоимость проезда, шрифт.
Визгом фальцетным разорвалась собака.
А я встал и заплакал у какого-то Витебского костёла.
Я говорил: я несу слово.
Но люди писали в твиттере,
Как они рады, что сюда пришли.
Это мой самый тяжёлый сон.
Под какой-нибудь реслинг
Я засну в поломанном кресле,
А завтра меня проводит до вагона чей-то рукав,
Чья-то ладонь засунет магнитик мне в вещи.
Ты спросишь, сколько я получаю за вечер,
А я брошу в твою душу слово,
Чтобы узнать насколько она глубока.
Это новый уровень,
Когда жизнь — в клавиатуре,
А живой человек вызывает зевок,
Когда фото в инстаграм со мной
Важнее всего остального.
Я говорил: я несу слово.
Настраивал микрофон,
Выходил на сцену
И читал для себя самого.
Однажды на вечер никто не придёт,
И я пойму, что слово это
Было нужно только мне.
И я скажу:
Я принёс тебя, слово,
Самому преданному человеку.