Люблю твои глаза, они меня жалеют,
Ведь сердце у тебя презрением полно,
И в траурных цветах всё за меня болеют,
С сочувствием глядят на то, что мне дано.
Дана мне боль, но всё ж восход светила рая
Не красит серых щёк восточной стороны,
Не так звезда мила мне западного края,
Как очи, что ко мне сочувствием полны.
О, пусть не траур глаз на сердце отразится,
Чтоб плакать обо мне не только лишь лицом,
Сама ты как рассвет, что на росе искрится,
Но жалость для меня надень свою венцом.
И буду клясться я, наряда краше нет,
Всего прекрасней твой унылый цвет.
---
Thine eyes I love, and they, as pitying me,
Knowing thy heart torments me with disdain,
Have put on black and loving mourners be,
Looking with pretty ruth upon my pain.
And truly not the morning sun of heaven
Better becomes the grey cheeks of the east,
Nor that full star that ushers in the even
Doth half that glory to the sober west,
As those two mourning eyes become thy face:
O, let it then as well beseem thy heart
To mourn for me, since mourning doth thee grace,
And suit thy pity like in every part.
Then will I swear beauty herself is black
And all they foul that thy complexion lack.