Молодая хорошенькая сотрудница министерства Насима недавно вышла замуж,
и первые месяцы была в восторге от семейной жизни.
Келини нав* сорок дней, по обычаю ежедневно меняла яркие национальные наряды
и украшения, надаренные ей свекровью и родственниками на свадьбу.
Ровно в 17:00 она радостно выбегала на дорогу, где её поджидал Комил на машине
и, одарив друг друга поцелуями, молодые супруги отправлялись домой.
Прошло время, сотрудница стала грустнеть и полнеть.
Коллеги восприняли эти изменения её интересным положением, результатом
которого, обычно является прибавление в молодом семействе.
Но спустя год, детей не было, а когда-то стройная симпатичная Насима неумолимо
теряла ладные формы. Муж по прежнему забирал супругу с работы,
но был хмур и недоволен. Она с неохотой садилась в машину, отворачивалась к
окну, взгляд её был холоден и безразличен.
Некогда весёлая словоохотливая девушка, стала молчаливой и настороженной.
Хотя в работе оставалась исполнительной и прилежной, была на хорошем счету
у руководства, но круг её общения с коллегами резко сократился.
В коллективе уже поговаривали о возможном её повышении, мол, документы на
согласовании, но подобные разговоры не радовали Насиму и, она старалась
не поддерживать эти прогнозы. Помнила, какую реакцию у мужа вызвала эта
новость, сама не рада была, что поделилась.
– Повышение? Это в честь чего? Не думал, что для тебя карьера так важна?
– Это просто разговоры, не надо так реагировать, Комил.
– Мне нужна жена, а не рабочая лошадка, может от этого, и детей нет?
Она больше не заговарила на эту тему.
Одной из коллег Насимы была заведующая общим отделом Антонина Антоновна,
ухоженная, дородная женщина, обладательница шикарных волос цвета меди,
уложенных в красивую, замысловатую причёску. С ней девушка тесно дружила.
Как-то в обеденный перерыв Антоновна как её называли коллеги любя,
пригласила Насиму к себе в кабинет.
– Что-то ты потускнела, моя девочка, что с тобой? – спросила она
участливо глядя на неё. И Насиму прорвало.
Она сквозь слёзы поведала о своих проблемах с мужем.
Оказалось, что её горячо любимый Комил был отъявленным ревнивцем,
что отравляло существование молодой женщине.
Поначалу ей льстило такое отношение, вон как любит, но позже стало тяготить.
Мужем контролировалось всё: одежда, косметика, каждый телефонный звонок.
Это мучило Насиму, обижало его недоверие, она стала срываться на него,
пошли ссоры, переходящие в скандалы. Комил хлопал дверью и уходил куда-то
на весь вечер, а она, наплакавшись, садилась за телевизор,
заедая свою печаль печеньками или тем, что попадалось под руку из съестного.
Шли месяцы, взаимопонимания между супругами не наступало.
Оба были недовольны жизнью.
Антоновна слушала девушку, не перебивая.
Насима, сквозь слёзы продолжала рассказывать.
В один из дней, не выдержав очередного допроса с пристрастием,
она ушла к родителям, пригрозив подать на развод.
Правда с матерью и отцом свои проблемы не обсуждала, сказала, что просто
соскучилась. Родители деликатно промолчали.
На следующий день, выйдя с работы, Насима увидела мужа возле машины.
Он просил у неё прощения и звал домой. Конечно же, раскаяние супруга растопило
её сердце, и она вернулась. Но не прошло и недели всё повторилось снова.
В министерстве шла коллегия, она была среди выступающих,
оделась строго по-деловому, чуть косметики, чуть духов, ничего лишнего.
Выступление прошло успешно, но дома её ждал очередной разбор.
– Перед кем намалевалась, разоделась? Вот для чего тебе работа нужна?
Вертеть хвостом? Интересно, а за что это тебе повышение светит?
Может мне уже подвинуться пора, может уже лишний стал? – Кричал он,
расшвыривая вещи в доме.
– Я его таким ещё никогда не видела. Даже испугалась, взгляд какой-то дикий.
А сам все вечера где-то пропадает. Вот такие у меня дела, видно всё-таки
разводиться придётся – всхлипывая, закончила свой сбивчивый рассказ Насима.
– Даа, долгим будет твой век с таким мужем. Я вон тридцать лет живу со своим,
еле успокоился, – выслушав девушку, сказала грустно Антонина Антоновна,
– руки ещё не распускал? Мой, бил по молодости.
– Вас?! Как?! – И Вы терпели? – ошарашенно воскликнула Насима.
– А куда деваться? Дочка маленькая на руках, квартира на нём, податься некуда
было, я же детдомовка, да, и любила я его, вот и терпела.
Но знаешь, с годами я сжилась с его характером, научилась обходить острые углы
и, это помогло, нейтрализовало что-ли.
– Как это?
– Разобралась во всех причинах его недовольства и ревности. Не сразу, но поняла.
Надо чтобы в доме было прибрано, на плите стоял обед и ужин готовый,
а в шкафу все его вещи отутюжены? Так и делала.
Надо чтобы выглядела ухоженной, приходила с работы без задержек и в хорошем
настроении? Всегда, пожалуйста.
И как бы не было трудно, старалась во всём успевать.
Антоновна задумалась.
– Ведь в целом-то, Боря не плохой, ни пьёт, ни курит, продуктами обеспечивает,
базар, магазин на нём, дочку любит, отца ей заменил.
У нас-то общих детей не было, Леночка у меня от первого брака,
вон благодаря ему институт уже заканчивает, а до этого за границей училась
в колледже. Какого ещё мужа надо? Нет, мне другого не надо.
Насима вспомнила её супруга Бахрома Хакимовича – Борю,
как любя называла его Антонина Антоновна, худощавого, седовласого мужчину,
благородной внешности.
– Ты подумай, как умно в семье всё расставить по полочкам. Мы ведь частенько
не замечаем свои недостатки и валим всю вину на мужей, а сами идеальные ли?
Так что не пори горячку, развестись всегда успеешь, – закончила Антоновна.
Насима задумалась.
Вечером, вернувшись домой, оглядела квартиру, на подоконнике цветы в горшках не
политы, не ухожены. В вазе на столе давно высохший букет цветов, на гладилке
куча не глаженого белья. Стало не по себе.
– Как же я так могла всё запустить? – задала она себе вопрос, краснея.
И тут же принялась за уборку. Через два часа однокомнатная квартира заблестела
от чистоты, на плите стоял готовый ужин, бельё отглажено и разложено
в шифоньере. Придирчиво оглядев квартиру, Насима осталась довольной.
Освежившись после уборки в душе и, надев новый халатик
весёлой цветочной расцветки, стала ждать мужа.
К десяти ночи раздался телефонный звонок, женщина, удостоверившись,
что подняла трубку супруга Комила, спросила: – знаешь, где наши мужья? –
Насиме стало нехорошо, – они сейчас в ресторане с двумя девицами,
пойдём им столы перевернём?
– Ну и что? – спросила в ответ Насима, – пусть сидят с кем хотят,
никуда я не пойду.
– Ты что, блаженная, ведь уведут, моргнуть не успеешь.
Но Насима, не слушая далее, бросила трубку. Выключив свет,
она легла в постель и плача уткнулась в подушку.
Муж вернулся домой поздно, Насима вышла в коридор с вопросом о причинах
позднего возвращения. Он отмахнулся ставшими уже дежурными словами
«с друзьями засиделся», вдруг, что-то заметив, она молча завела его в ванную
и повернула к зеркалу. В отражении, при ярком свете он увидел
на своём лице и рубашке следы губной помады, выглядевшие ярко и обличающе.
Комил смешался, видя его сконфуженное лицо, Насима не стала продолжать
унизительный для обоих разговор и вернулась в комнату.
Прошла бессонная ночь. Рано утром, зайдя в ванную, Насима решила бросить в
стирку собравшееся бельё, чтобы к вечеру оно подсохло к глажке.
Заметив рубашку мужа со следами вчерашнего предательства,
обида вспыхнула в её душе с новой силой, первым порывом было
сунуть мужу рубашку под нос и устроить хорошенький скандалец.
Но она сдержалась, заставив себя бросить бельё в стиральную машину.
Потом быстро приготовила завтрак и собралась на работу.
Комил молча проглотил гренки, запил чашкой кофе.
– Спасибо, вкусно. Ты извини за вчерашнее?
– Всё в порядке, пора ехать, выходим? Насима стояла на пороге,
ничем не выказывая свою боль. Комил не смог скрыть своего замешательства,
вместо ожидаемых назойливых вопросов и упрёков, жена ему улыбалась.
Не подтвердились, твои прогнозы, Мира невольно подумал Комил, вспомнив
слова подруги "Ну и задаст же тебе жёнушка трёпку за позднее возвращение".
Они встречались с Мирой со студенчества на факультете иностранных языков.
Комил считал их отношения самой настоящей любовью,
у него даже были намерения жениться. Но на третьем курсе она неожиданно уехала
на учёбу в Англию, взяв академический отпуск, и несколько лет не давала о себе
знать.
Комил тем временем, окончил институт и работал на кафедре иностранных языков.
Долго ни с кем не встречался, тосковал по подруге, но потом в его жизни
появилась Насима, длинно косая, стройная, красивая, общение с которой
принесло ему столько радости, что прежняя любовь попросту поблекла.
Встреча с Мирой через год после свадьбы с Насимой была неожиданным сюрпризом.
Увидев её, он обрадовался, но его не повлекло к ней. С ним разговаривала
манерная, яркая дама, от симпатичной девочки ничего не осталось.
Из рассказов Миры он узнал, что она за эти годы успела выйти замуж, развестись.
Вернулась за получением диплома, поэтому два года будет доучиваться
после долгого академического отпуска.
Волею судьбы он стал преподавателем своей бывшей сокурсницы.
Постепенно между ними вновь завязался роман, гораздо серьёзней,
чем студенческий и, это тут же сказалось на взаимоотношениях с женой.
Еле дождавшись обеденного перерыва, Насима зашла к Антоновне
и рассказала о вчерашнем случае.
– Хвалю за выдержку, моя девочка, молодец, что не сорвалась,
знаю, как это трудно, – сказала она, подливая ей чай с душицей.
– Сколько ты уже в браке? Второй год? Ага, бумажная значит, свадьба грядёт,
а это проверка на прочность, бумага вещь некрепкая, быстро рвётся,
быстро сгорает. Так и семья, в это время ещё хрупкая, нестабильная.
Сохранить отношения, ох, как трудно.
Придвинув тарелку с пирожками ближе к девушке, приглашая их отведать,
Антоновна продолжила.
– Я знала всех любовниц мужа, но никогда не подавала виду об этом.
Он ведь всегда ночевал дома, а раз тянется к дому,
значит лучше места не нашёл, так я считала.
– Но это же так больно, знать, что тебя предают, как Вы выдержали? –
Из глаз девушки брызнули слёзы.
– Ну, конечно, не каменная же, ещё как больно было.
По молодости, так хотелось вцепиться в очередную его пассию,
но сдерживалась, срыва себе не позволяла. Он ведь для меня муж,
а для них только временный посетитель, этим и успокаивалась.
Так что, держись, моя хорошая, коль любишь – убирая чашки со стола,
закончила Антоновна.
– В очередную? Вы сказали в очередную пассию? Не одна была, значит?
– Да, таков он у меня. Как-нибудь расскажу тебе одну историю, – добродушно
рассмеялась Антоновна.
В это время в кабинет вошла дочь Антоновны Лена,
общительная симпатичная девушка. Они с Насимой тепло поздоровались.
Девушки были знакомы давно и сразу подружились.
Открытый характер Лены располагал к общению и вызывал доверие.
– Смотрите, мне фотки скинули с колледжа – протянула она телефон Насиме.
Разглядывая фото, Насиме вдруг показалось лицо одной из них знакомым,
она задумалась, пытаясь припомнить, где видела это лицо. Но её раздумья были
развеяны Леной, уверявшей, что все девчонки разъехались, повыходили замуж
и живут в разных городах. А эта, так первая выскочила.
Пообщавшись ещё немного, Насима вернулась к работе.
Прошло несколько дней. Жизнь шла своим чередом. Муж продолжал часто отлучаться
от дома, приходил поздно, она продолжала терпеть, старалась не срываться
на скандал. Вечера её проходили в грустном одиночестве.
Изредка молодые навещали родителей и внешне разлад ничем не проявляли.
Насима держалась. Однажды Комил пришёл домой под утро. Открыв дверь,
он увидел жену, она молча смотрела на него, в заплаканных глазах
неприкрытая обида.
– Не знала, что и думать. Трубка отключена, – начала она.
– Дай пару часов поспать до работы, – прервал её муж и тут же уснул.
До утра Насима просидела без сна. Затем, набросав мужу записку, ушла на работу.
Вскоре последовал звонок Комила.
– Это, что за ультиматум? – спросил он.
– Я просто хочу побыть с родителями, надоело одной сидеть дома.
Может нам вообще стоит пожить отдельно, разобраться, как быть дальше?
– Тебя что-то не устраивает? – В голосе мужа почувствовался металл.
– Скорее тебя. Видно я тебя не устраиваю, раз ты все вечера проводишь вне дома.
– Ну, подумаешь, засиделся с друзьями, что за трагедия?
– Я не спрашиваю, где и с кем ты бываешь, но твоё отношение говорит только
об одном, я тебе безразлична. Навязываться не в моих правилах,
поэтому нужно взять тайм аут. После работы буду у родителей, – выпалила
на одном духу Насима и положила трубку. Комил не перезвонил.
Несколько дней супруги не виделись и не звонили друг к другу.
В пятницу Насима отпросилась с работы пораньше и поехала домой.
В квартире царил беспорядок, на туалетном столике флакон чужих духов.
Стало неприятно, остро кольнуло сердце. Быстро навела в квартире порядок,
сготовила ужин и уже собиралась уйти, но неожиданно пришёл муж.
– Вот ты где, а я тебя ищу, на работе тебя нет, у родителей нет, – как
ни в чём не бывало, сказал он. Увидев духи, муж сообщил, что это пробник,
если ей запах понравится, то закажет ей. От духов супруга отказалась.
Она приняла игру и не стала задавать ему лишних вопросов.
Уж лучше худой мир, вздохнув, решила Насима.
Вечер и последующие выходные Комил не отлучался.
Постепенно в семье восстановилось равновесие.
На следующей неделе супруги были приглашены на свадьбу коллеги мужа.
В назначенный день Насима надела платье бирюзового цвета, которое ей было
очень к лицу, а комплект из бирюзы, серьги и кольцо прекрасно дополняли
наряд. Приподнятое настроение жены передалось и ему, жена посоветовала
одеть светло серый костюм и галстук с бирюзовым отливом, который
хорошо гармонировал с белой рубашкой.
– Комил, какие одеть просто белые или со вставкой бирюзовой, показывая туфли,
советовалась жена, – а волосы в узел убрать или косу заплести?
Наконец, собравшись, они вышли из дому, пожилая соседка Дора Семёновна,
сидевшая на скамейке увидев их, всплеснула руками: – До чего же вы красивая
пара, тьфу, тьфу на вас.
Зайдя в зал ресторана Комил сразу заметил, что многие мужчины с нескрываемым
интересом разглядывают жену, ему это не понравилось.
Но окончательно его настроение пропало, увидев в числе гостей Миру.
Она шла в сопровождении девушек невесты.
Мира была хороша, украшение из крупного янтаря прекрасно гармонировало
с её платьем терракотового цвета.
Каштановые волосы зачёсаны в красивую причёску.
Незадолго до этого они повздорили. Ещё не хватало здесь с ней разборок,
подумал он. До сих пор ругал себя, что допустил Миру в свой дом,
болтун, корил он себя, зачем сообщил об отсутствии жены.
Насима была у родителей. Приход Миры был полной неожиданностью,
не успел он вернуться домой после встречи с ней, как вдруг она появилась
на пороге его квартиры.
– Я на кофе, – без смущения заявила Мира, с любопытством разглядывая комнату, –
уютненько тут. Комилу стало не по себе, бесцеремонность Миры задела его,
но он вышел на кухню.
– Ты серьёзно думаешь, что я здесь ради кофе? – Мира подошла к нему,
положив руки ему на плечи.
– А ты считаешь, что выбрала удачное место для свиданий? – отрывая её руки
от себя, произнёс он, в его голосе послышалось недовольство.
– Вот как? Значит не всегда ты мне рад, как говоришь, – направляясь к выходу,
с обидой в голосе проговорила она – не провожай.
С той ночи они не виделись, но на следующий день флакон её духов заставил
Комила понервничать, на ходу придумывая объяснение жене его появление в доме.
Свадьба шла в разгаре. Хозяева праздника подошли к молодой паре
пригласить на танец, отказываться было неудобно,
супруги вышли и станцевали вместе с другими гостями под зажигательную
таджикскую песню артистов. Хотели вернуться к столу, но заиграла медленная
музыка, гости разбились на пары, и Комил продолжил с Насимой танец вдвоём.
Миру трясло от злости.
На следующий день коллеги с кафедры из числа женщин без устали выражали
восхищение жене Комила, смущаясь, он выслушал массу комплиментов
в её и свой адрес.
В семье вновь воцарился мир и спокойствие.
Как-то в конце дня собираясь, домой, Насима просматривала все необходимые
документы, раскладывая их в шкафу и, намечая план работы на завтра,
телефонный звонок отвлёк её от бумаг.
– Ты Насима? – Голос звонившей звучал резко и недружелюбно.
– Да.
– До каких пор будешь изводить Комила своими выходками?
Ну, не хочет он с тобой жить, не понятно что-ли?
Насима бросила трубку, недослушав тираду. Идя по коридору к выходу,
она слышала продолжающиеся звонки телефона.
Ну, что ж будем держаться. Посмотрим, кто кого, решила она про себя,
выходя из здания. Комил ждал её.
Уже около машины к ней подошёл парень, – Вы Насима? – спросил он и, получив
утвердительный ответ, вручил красивый букет цветов, – Вам просили передать.
– Мне? Кто? – озадаченно разглядывая цветы, хотела она уточнить,
но парень торопливо ушёл. Насима растерянно стояла возле машины,
не зная, что делать со злосчастным букетом и, чувствуя приближение
очередного скандала с мужем. В явном замешательстве она села в машину.
– Ну, что скажешь? – голос Комила не предвещал ничего хорошего.
Насима молчала.
– Отвечай!
– Я не знаю, что сказать. Не знаю от кого эти цветы.
Не знаю, что происходит, – сквозь слёзы проговорила она.
Давай доедем до дому, там поговорим.
– До дому? Поговорим? Сначала цветы, потом чего ждать прикажешь?
Карьеристка продажная! – Комила трясло от ярости.
Насима еле сдерживалась, обида горела в её сердце,
она порывалась что-то сказать, но муж её и слышать, не хотел,
он ехал, не разбирая дороги от злости. Боясь, что они угодят в аварию,
девушка замолчала.
Наконец, подъехав к дому, они вышли из машины, около подъезда поливала цветы
Дора Семёновна, Насима вручила ей букет, обрадовав неожиданным подарком.
Зайдя в квартиру Насима увидела, что Комил собирает свои вещи.
– Может, ты меня выслушаешь? Я честно ничего не понимаю, – робко начала она.
Но муж не стал слушать, он был взбешён.
– Это ты-то о чести!? – задал он ей вопрос с явной издёвкой в тоне.
Видя бессмысленность своих попыток объясниться, она молча закрылась в ванной
комнате и проплакала там, пока за мужем не захлопнулась дверь.
Ночь прошла в тяжёлых раздумьях. Девушка вспомнила все события последних
месяцев, не весёлая сложилась картина. А вчера? Вот, перед уходом позвонила
женщина, вот около машины вручён букет неизвестно от кого,
как будто специально перед мужем, нет ли тут связи?
«Карьеристка продажная», вспомнились обидные слова Комила.
За что? Задавалась она вопросами снова и снова. Куда он ушёл? К родителям?
К этой женщине? Может, надо было настоять и остановить его, успокоить,
а потом объясниться? А что объяснять, в чём оправдываться,
я ведь ничего не сделала.
Мысли путались, голова раскалывалась, лишь под утро Насима забылась тяжёлым
беспокойным сном. Весь следующий день бесцельно пролежала в постели, на работу
не пошла, отпросилась, телефоны отключила. Лишь вечером, почувствовав
головокружение, поняла, что не ела со вчерашнего дня, заставила себя немного
поесть. Затем, вытащив из комода альбом с фотографиями Комила, она долго
рассматривала их, детские, школьные, студенческие.
Одна фотография привлекла её внимание особо. Комил, в окружении однокурсников,
рядом красивая девушка, на обороте их имена и дата, Насима задумалась, снова
эта девушка, припомнив, что видела её на фото у Лены.
Медленно закрыла альбом, положила его на место. На комоде осталось её любимое
фото мужа, Комил стоял на фоне молодого цветущего дерева то ли каштана,
то ли акации красивый, улыбающийся. Насима опять расплакалась.
Впереди два дня выходных, куда себя девать задавалась она вопросом,
к родителям идти, вопросы начнутся. Она с первых дней замужества старалась
не жаловаться на мужа, считая, что в своих семейных проблемах надо разбираться
самой. Нет, никуда не пойду, я буду ждать тебя мой любимый, взяв в руки
фотографию мужа, решила девушка, и даже не включая в доме свет опять легла.
Нахлынули воспоминания, семинар по правовому воспитанию учащихся средних
школ, где они познакомились и сразу же почувствовали невероятное притяжение
друг к другу, первые встречи, первые поцелуи, предсвадебная суета,
весёлая свадьба. Сколько нежности, сколько любви было подарено друг другу и
куда это всё делось? Не прошло и двух лет, а я уже надоела, горько усмехнулась
Насима, и при этом меня же подозревает во всех грехах, «…а раз тянется к дому,
значит лучше места не нашёл…», вдруг вспомнились слова Антоновны, – значит ты
нашёл место лучше? – спросила Насима, глядя на фото Комила.
Обида сдавила сердце с большей силой. Подойдя к холодильнику, она вытащила
нераспечатанную бутылку водки, открыла её, налила в стакан и выпила,
захлёбываясь алкогольной горечью. Почувствовав в себе обжигающую жидкость,
она сделала ещё один глоток, влив остатки содержимого стакана,
вот как горе заливают, оказывается, подумалось ей, и в ту же минуту
провалилась в сон, уронив голову на стол.
Она не слышала звука отворяемой двери, не чувствовала рук Комила, бережно
укладывающего её в постель, его поцелуи сквозь слёзы.
Весь остаток ночи он не сомкнул глаз, искренне раскаиваясь перед женой.
В тот вечер, в горячке, убеждённый в двуликости жены он ушёл в клуб к друзьям.
Там снова встретил Миру. Проведя с подругой время до глубокой ночи в клубе,
он несколько раз звонил Насиме и домашний, и мобильный телефоны были отключены.
Не ждёт даже, зло подумал Комил, права Мира.
Возвращаясь из клуба, специально проехал мимо своего дома, в окнах свет не
горел. Разъедаемый жгучей ревностью он представлял самые гнусные картины
измены своей жены. Весь субботний день провёл у Миры, но был как на иголках.
Ближе к вечеру, он как бы, между прочим, позвонил к тёще, уверенный, что Насима
у родителей, но поняв, что её у них нет, позвонил к своим, там её не было тоже.
Телефоны были по-прежнему отключены.
Ночью ему стало совсем невмоготу, сославшись Мире на какое-то срочное дело,
поехал домой. В окнах света не было. Он встревожился.
– Ну, где же ты, где? – волнуясь, мысленно вопрошал он, спешно поднимаясь
по лестнице. Открыв входную дверь, Комил включил в коридоре свет и увидел
в кухне спящую, прямо за столом жену. Картина комическая и в то же время
трогательная. Босиком, одетая в его сиреневую сорочку, в руке зажат пустой
стакан, рядом начатая бутылка водки. Выражение лица горестное, на щеке
поблескивала одинокая слезинка, наполовину распущенная коса свисала до пола,
в другой руке его фото.
Осторожно, стараясь не разбудить, он поднял жену и переложил на кровать.
Осмотревшись, понял, что всё это время она была одна и его подозрения оказались
нелепыми и беспочвенными. Стало стыдно за себя.
Позвонила Мира: – где ты, уже три часа? – раздражённо спросила она.
– Я дома, – коротко ответил Комил и отключил телефон.
Насима проснулась глубоко за полдень и увидела рядом Комила.
Он молча смотрел на неё. Она села, застеснявшись своего вида, машинально провела
рукой по растрёпанным волосам, одёрнула предательски распахнутый ворот
мужниной сорочки. Комил взял её руки в свои и приложился к ним губами.
– Прости меня, хочешь, ударь, обзови, как тебе угодно, только прости, я был не
прав, – сказал он, склонив голову к её коленям.
келини нав* - невестка
январь 2019 г.
Окончание следует