Смятенье чувств в октавах снежных дня,
Играя, плача нервно на рояле.
Живые звуки, их хранит душа,
В своём застывшем и зеркальном зале.
Щедрее в россыпи – звучащих нот,
Их в листопаде мыслей под ногами,
Сезонной шалью, укрывая грот,
Дух «одиночества» в слезах печали.
Мелькнёт в тумане прерванный роман,
Из расставаний древних, ностальгии,
Чечёткой выдолбленных, свежих ран,
Незримой поступью в штрихах стихии.
Чем дальше в прошлое – дороже бал,
Хранивший тонкий аромат размолвки,
Над тишиной из чувств обрывки фраз,
На перекрёстках, хмурясь, нет умолку.
Рифмуя, кроя строки в сотый раз,
Тональность выбрана внутри, на грани,
В потухшем зареве из тайн вживлять,
Сердца съедая дерзко, как пираньи.
И этот шлейф поющих горьких лет,
В осколках сморщенных их очертанья,
Затмив несущийся, как есть, сюжет,
Из проволочек, созданных, что нами.
Ну, а в итоге бремя эпилог –
Чужие где-то, только вместе, рядом.
А память, как судебный приговор,
Зовущая в немилости куда-то!
*.