(23.01.2156)
Не умер.
Нет-нет, я не умер. Скрипят шестеренки во рту, слова зарождаются в шуме, звучат и летят в черноту.
***
(21.01.2156)
Не ладится снова работа, заклинило цепи в груди. Опять не хватает чего-то, что было со мной позади, в той жизни, какую отняли.
Я руку чужую держал не из нержавеющей стали, ломающей даже кинжал, а мягкие, девичьи пальцы. Своими, живыми. Давно.
Я их умолял — люди, сжальтесь. Ученым же было смешно. Сбежал я без памяти вовсе, чуть позже смог вспомнить язык. С тех пор я не знаю про проседь, к стальному скелету привык, ученых безумцев сто лет как покоит сырая земля.
***
(22.01.2156)
И все же, до крайности редко, губами едва шевеля, я мог прошептать ее имя. И вспыхивал взгляд в тот же миг зеленым огнем, и от дыма горчил занемевший язык.
Весь день я сижу за работой — ищу способ вытащить сталь. Уходят столетия, годы, но прежним я так и не стал. Слегка нарастил себе мясо, и только уродливей с ним.
***
(22.01.2156)
Под ночь, как больные проказой,
хожу я маршрутом одним, где точно не встретятся люди. В таких пустырях голый снег.
— Расслабься, не скрыться паскуде! Не выживет здесь человек, замерзнет, раз спряталась где-то... Давай-ка обыщем все тут.
Помчавшись по свежему следу, я слышал, как сзади идут, уверенно приближаясь, и прятала их в себе мгла.
У ямы следы обрывались. В ней девушка, сжавшись, легла. Лица моего не увидеть — темно до густой черноты.
— Хватайтесь за руку, держите!
Не пальцы — сырые бинты, порезы, но теплое тело внутри.
И я замер.
Огонь из глаз перекрасил снег белый в зеленый.
— О боже! Не тронь, чудовище!
Сзади заржали, услышав пронзительный визг. И выдернув пальцы из стали моих, она рухнула вниз.
Вдруг в спину удар — и я с нею уже на заснеженном дне.
Девчонка дрожит и бледнеет, и тянет им руку.
Не мне.
— Прошу, заберите! Убейте. Но только не в яме, не с ним...
И те, кто желали ей смерти, ее и достали.
***
(22.01.2156)
Одни тупые железки и гвозди — и слезы. Мазут на лице.
А сверху шлепки и угрозы, и просьбы о быстром конце.
***
(22.01.2156)
Мне больно дышать — это масло течет из пробитой спины.
Девчонка погибла напрасно, и нет в том ее вины. Добив меня пулей и ломом, мужчины ушли с пустыря.
Работа давно ждет дома,
но в ней все зря.
***
(24.01.2156)
Глаза заметелило белым,
И яма как дома кровать.
Пусть ржавчина съест мое тело,
Я больше не буду вставать.
***
(15.03.2156)
Не умер.
Нет-нет, я не умер, но двигаю грудью едва. Да и не найти в этом шуме бурлящего масла слова, под слоем коросты и пыли нет голоса даже сказать.
Я вспомнил, что у нее были зеленые злые глаза.
***
(11.05.2156)
Я видел во сне свою Аню и помню ее громкий смех, когда я мечтал, кем мы станем, и лез целоваться при всех, ярчайшую зелень и лето злых глаз, мне знакомых едва. И точно такого же цвета во мне прорастает трава.
Я был очень болен. Из дома к ней выйти не мог найти сил. Тогда мне дал номер знакомый.
Я сам их об этом просил.